Гонза Кубинец хмыкнул и разразился сентенцией:

— Если полицейский и частный сыщик сошлись во мнении, мир определенно катится в тартарары!..

ГЛАВА 10

Я еще не успел приступить к делу, как испытал поражение! Что ж, все когда-нибудь случается в первый раз, но не привык я проигрывать, даже не начав партию!..

Вернувшись домой, закрылся в кабинете на втором этаже, открыл бутылку пива и углубился в раздумья. Кубинец несколько раз пытался прорваться ко мне и поделиться своими ценными мыслями, но тщетно: дубовую дверь построили на века. Такую не то что кулаками — тараном стальным не прошибешь! Разве лазером расковырять можно.

Отставил пустую первую бутылку и тут же вскрыл вторую. Пиво было холодным и горчило.

Достав из коробки, обитой изнутри красным бархатом, толстую гаванскую сигару, я откусил кончик специальными клещами, сунул ее в рот и запустил кольца к потолку. От дыма в голове прояснилось. Я приступил к анализу, сопоставляя и сравнивая информацию, которой обладал. Надо сказать, с информацией было скудно: сплошной мрак, ничего светлого на горизонте…

Убили Иоланду Городишек. Последним ее видел Самсон Епифанов. Встречались они в гостинице. Епифанов ушел из номера. Никто это подтвердить не может… Епифанов скрывается. Ко мне приходит его отец, уговаривает взять дело. Мы едем к Епифанову-младшему. На нас совершают нападение. Епифанова-старшего убивают. В это время Самсон появляется в полиции и говорит, что ни в чем не виноват, но опасается за собственную жизнь, поскольку знает, видите ли, тайну Вишневого самурая. На следующий день в «Крестах» его находят повешенным…

Вот и все, что известно к данному моменту. Логическая цепочка не выстраивается — какой-то бред сумасшедшего!..

Затянулся сигарой и хлебнул пива… Что остается? Практически ничего! С какой стороны подступиться к делу, когда нет ни одной зацепки?! Ни фига мне не светит!

Сгоряча схватил телефонную трубку и стал набирать домашний номер Епифановых, но в последний момент спохватился и дал отбой: какую «отличную рекламу» я сделаю себе своим отказом!

Вместо Епифановых набрал номер криминальной полиции Васильевского острова. На другом конце провода незнакомый мужчина представился:

— Поручик Островеров, криминальная полиция Васильевского острова…

Дослушивать принятую формулу представления я не стал, оборвав поручика:

— Мне нужен инспектор Лесник. Соедините, пожалуйста.

— Минуту…

Из трубки полилась мелодия — что-то из древне-славянского в современной обработке. Не в моем вкусе. К тому же качество записи — кошмарное!.. Спас меня от увядания голос инспектора:

— Григорий Лесник слушает.

— Вас Даг Туровский беспокоит. Вопрос один есть. Не затруднитесь просветить… — Слегка заплетающимся языком я приступил к допросу инспектора.

— Если не потребуете разгласить государственные секреты, то почему бы и нет? — отозвался Лесник.

— Версия с самоубийством Самсона Епифанова подтверждается?

— Знаете, Туровский, я не имею права с вами об этом разговаривать… (Привычное вступление!) Но учитывая все, что вы сделали для империи, скажу: версия накрылась большим и толстым! Убили Самсона. Придушили, а потом петлю на шейку набросили.

— Спасибо, Лесник. Когда вас можно ожидать в гости?

— Как только разберемся с этими сумасшедшими убийствами, так и приду. Фотомодель-то в высших слоях крутилась! Богема, так сказать…

Мы распрощались. Я повесил трубку и уставился в стену, драпированную гобеленом, попыхивая сигарой. На гобелене была изображена сцена охоты. Стройный индийский юноша на длинноногом жеребце, натянув лук, гнался за ланью.