А НА БАЛКОНЕ, устало опершись на широкие перила, стояла знакомая фигура — Гектор. Будучи моложе, чем я, его мозг, хранящий меньше информации, вероятно, пострадал меньше, и парень восстановился быстрее. Поздоровавшись со мной, он продолжил рассматривать хаос шпилей и закругленных крыш, бывший на верхних уровнях города. Голубое пламя снова завыло, достигая ушей откуда-то из глубины нашего здания, в то время как из узких щелей улиц, где взад и вперед ходили разговаривающие вслух создания из пара, изредка доносились сдавленные, глухие удары. Гектор долго молчал, но затем, так и не поворачиваясь ко мне, заговорил:

— Клеон…господин, вы изучаете этот мир дольше, чем я, и лучше понимаете его законы и возможности. Я раньше часто думал о жизни, заложенной в нас, о том, какие формы она может принимать, но никогда не представлял ничего подобного. Это…эти существа для меня чуждые, неестественные. Разве жизнь может выглядеть так? Где в верхнем мире можно найти сходство с этим? О, Клеон, я боюсь…до смерти боюсь того, чего даже описать не могу! Когда я чувствовал, как существа высасывают мои мысли, там, на арене, я опасался, что разум больше никогда не вернется ко мне, что я никогда не очнусь, по крайней мере, в это мире. Где-то в глубине души я до сих пор ощущаю, что мы для них непонятная, нереальная, ужасная угроза. Думаю, что они превосходят нас: их жужжание — это общение через прикосновения, а не звуки, и тот мерзкий вой для них — всего лишь мягкий шепот, возможно, даже не слышимый ими — только, когда звуки уходят за пределы нашего слуха. Возможно, они не совсем такие, какими мы видим их, существа из пара в этом мире, но твердые и прочные в каком-то другом измерении. И, да — их жизнь, должно быть, сложная, противоречивая, поскольку они опасаются нашего мира, она словно заточена в этих зданиях. Я… мне это не понять. В моих словах есть правда, я каким-то образом это чувствую, и, тем не менее, в них есть и ложь — хитроумная ложь, чтобы запутать нас! Так подсказывает мне здравый смысл.

И я ответил:

— Возможно, все так и есть, как ты говоришь, Гектор. Не знаю. Но для меня в этом нет ничего невозможного и не имеющего аналогов в нашем мире. Для меня, Гектор, они очень похожи на нас. Да, они из пара, из неестественного пара, но, думаю, этот мир подходит им больше любого другого. В целом, своим существованием они не нарушают законы мироздания, хотя и выглядят иначе. Как мы изучаем наш мир и применяем научные знания? Разве мы не вытягиваем энергию из наших тел, когда воюем с природой и другими людьми? Разве мы не используем чистую энергию, переводя ее из одного вида в другой — материя, свет, тепло, работа, все это есть на нашей планете, что мы потом извлекаем в виде еды и топлива, и пополняем и увеличиваем наши запасы? Наши процессы переработки не очень эффективны, и мы умираем, но существам из пара не нужны промежуточные звенья в цепочке передачи энергии. Ты сам видел, как они уничтожили наш аэромобиль, — как они изменили энергию своих тел и превратились в огонь, который мгновенно расплавил металл, и затем вернулись к изначальному состоянию, впитав еще больше тепла, чтобы поддерживать жизнь в себе. В чем же тут фундаментальное различие? Я даже могу принять сам факт существования жизни в виде пара — хоть и с трудом, но могу, равно как и найти некоторую аналогию в нас самих. Для меня жизнь в твердом теле понять сложнее, чем разум, заключенный в податливый, пластичный пар.