Иар Эльтеррус. Витой Посох. ПробуждениеВитой посох – 1
Ты идешь ниоткуда, ты идешь в никуда, Мрак бессилья скрывая в бездонных зрачках. На незримой дороге не отыщешь следа, Словно все это сон, что рассыплется в прах.
Кем ты был, кем ты не был, кем ты станешь – ответ Затерялся в потоке событий и встреч. Только знаешь – возврата к прежней радости нет. Только помнишь – в себе что то важно сберечь.
Вновь подарками злыми «осчастливит» Судьба, Кинет горстью, не спросит – готов, не готов. Вновь в смятении разум, снова воля слаба От дыханья сомнительных этих даров.
Для кого то надежда, для кого то ты – враг. А по сути – фигура в нечестной игре. Но отныне нет права на беспечность и страх, Если кто то решил, что есть – благо, что – вред.
Если кто то решает, но душа видит ложь, Мир дрожит в лихорадке, предвидя беду,– И себя потеряешь, и иных не спасешь, Если дух свой позволишь вести в поводу.
Так прими все проклятья, все насмешки судьбы, Возроди сквозь себя их ростками добра, Силой, мир пробудившей, не дающей забыть, Что твой выбор и путь – не чужая игра.
Мартиэль
Пролог
У стены, возле вмурованного в нее кристалла Видения таких размеров, что это вызвало бы лютую зависть у любого мага (если бы оный маг каким то чудом оказался здесь, что было совершенно невозможно), застыл с легкой полуулыбкой на лице седой худощавый человек в строгом черном костюме, обычном для игмалионского аристократа. На первый взгляд средних лет, но если присмотреться, то сразу становилось ясно – он значительно старше, чем кажется. Об этом четко говорили усталые, понимающие, слишком спокойные глаза. Пальцы левой руки легко касались узоров управления, начертанных под кристаллом, скользили по ним с едва заметной глазу скоростью – не каждый из признанных мастеров, что бы он там ни мнил о себе, мог работать с кристаллами так быстро. Обнаружив искомое, седой дотронулся до узла активации, и в кристалле возникло изображение аляповато обставленной комнаты, в которой собрались несколько роскошно одетых, увешанных драгоценностями господ. Они о чем то яростно спорили, размахивали руками и, похоже, никак не могли прийти к общему мнению. Улыбка седого стала шире, в глазах появилась насмешка и одновременно некое предвкушение. Около получаса он записывал на листе бумаги чьи то имена, связывая их между собой бесчисленными стрелочками. Изредка седой приподнимал брови, демонстрируя удивление, или чуть слышно хмыкал и покачивал головой. Видимо, разговор этих людей касался чего то, представлявшего для него большую важность. Когда они разошлись, седой погасил кристалл и покивал своим мыслям. Затем позвонил в колокольчик и бросил слуге, возникшему в кабинете, словно призрак: – Вызови эрхи ло’Двари, он должен быть у себя. Слуга молча поклонился и исчез. Не прошло и пяти минут, как дверь снова отворилась, и в кабинет вошел сонный и усталый мужчина лет сорока с небольшим. – Добрый день, да нери , – поздоровался он. – Я вам нужен? – Садитесь, – небрежно махнул рукой седой. – Нужны. Наши дорские друзья наконец то договорились. – Да ну? – приподнял брови ло’Двари, опускаясь в ближайшее кресло. – И пяти лет не прошло. Кто же выступил инициатором примирения? – Герцог ло’Фейри. – Не знал, что он участвует в заговоре. Да что там – подумать не мог… – Очень хитрая старая сволочь, – усмехнулся седой, тоже садясь. |
