Изменить размер шрифта - +
Она подняла Людмилу Петровну из-за стола, за которым женщина торжественно поедала четырехсотграммовую упаковку мороженого. В семье Дины все были сладкоежками, но особенно сама тетя Люда, которая и передала своим детям эту любовь к неумеренному потреблению сладостей. Своим гостьям тетя Люда тоже положила по кусочку, по очень-очень маленькому кусочку, которые не шли ни в какое сравнение с той порцией, которую наворачивала сама хозяйка.

Впрочем, ни у кого из молодых женщин душа не лежала к угощению. Анжела к сладостям была равнодушна. А Кире с Лесей и вовсе было не до мороженого, так что они даже к нему не притронулись.

Что в свою очередь вызывало у тети Люды целую бурю возмущения:

– Ешьте, чего кочевряжитесь? Вкусно ведь.

Анжела все же заставила тетю Люду оторваться от сладкого, отойти с ней в сторону и там жарко зашептала ей на ухо:

– Эти две девушки, что со мной пришли, – они очень богатые. Может быть, одна из них придется Гермесу по вкусу, тогда вся ваша семья, и вы, и Дина, будете как сыр в масле кататься.

– Это как же?

Валяться как сыр в масле – это было заветной мечтой тети Люды, поэтому теперь, утерев рот, она слушала Анжелу очень внимательно, жадно впитывая каждое слово.

– А так… Мои знакомые мужей себе подыскивают. Увидели фотографию Гермеса, и обеим он так понравился, что сразу же захотели с ним познакомиться.

– Как про его судимости узнают, небось мигом передумают, – нерешительно произнесла женщина, но при этом явно чувствовалось, что ей самой этого бы очень не хотелось.

– Я их предупредила о судимостях.

– А они что?

– Они сказали, что всякий может оступиться.

– Да, и не один раз! Ты им об этом тоже скажи.

– Я сказала.

– И чего?

– Они все равно хотят.

– Ну и дуры!

И все же Людмила Петровна теперь поглядывала на подруг с куда большей симпатией, чем прежде. Пристроить удачно своих детей – это было ее заветной мечтой.

– Даже не знаю, что тебе и сказать. Гермеска-то у меня нынче вроде как при невесте.

– Да что вы?

– Но девка-то больно никудышная, – по-свойски поделилась с ней Людмила Петровна. – Сдается мне, что она наркоманка. И Гермеску моего, похоже, к этому зелью тоже приучает.

– Тогда надо его спасать! Он же хороший мальчик.

– Да, золотой был ребенок!

Глаза у тети Люды увлажнились. Говорить про своих детей она могла часами. И чтобы не дать ей возможности сесть на любимого конька, стащить с которого женщину будет уже затруднительно, Анжела торопливо произнесла:

– Тетя Люда, как бы нам Гермеса-то повидать?

– Дома его нет. Небось, у нее он… У этой наркоши своей.

– Пожалуйста, черканите нам его телефон. А мы уж его сами разыщем.

– Неужто прямо в притон к ним попретесь? – поразилась тетя Люда. – Не ходили бы! Не надо. Коли невесты жениха в таком болоте увидят, мигом замуж за него выходить передумают. По обеим же видно, какие они фифы!

Анжела успокоила встревожившуюся женщину, сказав, что в притон они не попрутся, а позвонят Гермесу и увидятся с ним в романтической обстановке где-нибудь в кафе или на природе. А еще лучше – в кафе на природе.

– Я знаю одно неподалеку.

– Да уж ты у нас все злачные места излазила, – не упустила случая пустить издевку тетя Люда. – Ни одно не пропустила!

«Вместе с вашей дочерью», – хотелось ответить Анжеле. Но она благоразумно промолчала, а тетя Люда написала ей телефончик своего сына, и они расстались, вполне довольные друг другом.

Напоследок Анжела решила уточнить, не говорила ли Дина, когда собирается вернуться, но Людмила Петровна лишь развела руками:

– Не было меня, когда дочь уходила.

Быстрый переход