|
Здоровенный русобородый насильник срывает с нее остатки одежды… Последний из стражей, вышедший один против десяти и победивший их… только для того, чтобы вскоре погибнуть… Викинг с двумя мечами, хищно склонившийся над связанной девушкой… На миг из багровой мути возникли эсэсовцы в черной форме, с закатанными по локоть рукавами, затем туман сгустился и он перестал что-либо различать. А потом он почувствовал, что его куда-то несут. Впрочем, может быть, и это только приснилось… На каменистом пляже, рядом с дымящимися остатками «Ворона», выросла сверкающая груда сокровищ. Воины столпились у кучи, ожидая справедливого дележа, но Стурлауг был верен своему обычаю. – Если мы погрузим все, что взяли, «Рысь» пойдет ко дну прямо у берега. Значит, надо отобрать самые дорогие и легкие вещи. Дайн! Ты займешься этим. Возьми людей, сколько считаешь нужным, и приступай немедленно! Греттир! Выставь на скалах дозоры! У нас мало времени! Скоро те, кто покровительствует этому храму, узнают о случившемся, и тогда нам надо быть подальше отсюда! Остальные займутся погребением павших. Все, что мы не сможем взять с собой, – оставим здесь. В курган много класть нельзя – иначе враги разроют его, чтобы вызволить свои святыни! Хирдманы с ворчанием принялись за дело. Им жаль было оставлять несметные богатства, которые уже побывали в руках. А сколько еще осталось в храме! Но они понимали – хевдинг прав. И с детства помнили притчу о жадной собаке, которая сожрала больше, чем могла переварить. Хаген смотрел, как слаженно работают воины. Позабыв о ранах, они таскали на борт «Рыси» бочонки с водой, свежее мясо, солонину, овощи, позаимствованные в храмовых кладовых. Переносили раненых, – некоторых, особо тяжелых, пришлось добить, – они бы не вынесли обратной дороги по неласковому Студеному морю. Тела павших укрыл курган – вытянутая каменная насыпь, своей формой повторявшая очертания драккара. Его увенчала обугленная носовая фигура с «Ворона». Черная от копоти птичья голова теперь будет вечно смотреть на Закат, в сторону родной земли. Смотреть, пока не сдастся напору времени крепкое просмоленное дерево или чья-то мстительная рука не осквернит могилу. Убитых стражей и жрецов снесли во двор храма. И аккуратно положили под стеной. Нужно уметь уважать отважного противника. Хевдинг приказал оставить мертвым врагам оружие, за исключением самого драгоценного. Похоронить их с почестями – не было времени. Это сделают те, кто скоро заявится сюда, чтобы наказать дерзких пришельцев. Что ж, прощайте, Стражи! Встретимся в Вальхалле!!! Хаген постоял немного над телом того воина, который в одиночку уничтожил десяток Скьяльви. «Ты был храбр, – сказал убитому викинг. – Для меня было честью сразиться с тобой! Жаль, что я никогда не узнаю, что значили твои последние слова. Прощай!» Мертвый не ответил. Его дух был уже далеко… Когда он спустился к берегу, все уже было готово к отплытию. Солнце низко склонилось к горизонту. Золотая дорога, сотканная его лучами, сияла на воде. Это – путь домой. Небо очистилось, ветер переменился и теперь будет исправно наполнять парус «Рыси», возвращающейся из похода… Пора! Все готово. Почти все… Пленниц согнали к самой воде. Растерзанных, полуголых. Воины деловито осматривали их, выбирая самых красивых, чтобы забрать с собой. Остальные – пусть остаются! Жрица, которую выбрал Хаген, стояла чуть в стороне, закутанная в его плащ. Он уже знал, что девушку зовут Сигурни. И что она ненавидит его. И боится. Боится одного Хагена, потому что ее чары не властны над ним. Он возьмет ее с собой… Однако Стурлауг решил иначе. – Убейте их! – его приказ прозвучал над берегом словно вороний грай. |
