Шофер Петровича подвез меня к самому подъезду, но я, дождавшись, когда он уберет свои фары из нашего двора, пошел в ночную лавку и купил там две банки джин-тоника, чтобы возместить себе частичное воздержание на корабле. Сейчас включу запись матча Россия — Голландия на чемпионате Европы, и тихо посижу в кресле, не глядя даже на экран.

Когда я открыл дверь квартиры, меня вдруг мощно и безжалостно толкнули в спину, я влетел в прихожую и рухнул вдоль нее. Дальнейшие события развивались так быстро, что я не успевал за ними своими мыслями.

За мной с истеричной быстротой и тихо матерясь, влетели какие-то люди, схватили меня за руки, втащили в комнату и бросили в кресло, которое я и сам предполагал занять. Банки из рук повыбивали, защелкнули наручники. Свет зажигать не стали. И в этот момент меня оставило пьяно-игривое настроение, и я очень сильно испугался. Пронеслись в голове все бесчисленные сюжеты об ограблении квартир, и замученных хозяевах. Денег в доме не было. В карманах джинсов — оскорбительно ничтожная сумма. Ни антиквариата, ни драгоценностей… К тому же грабители без масок, и я, таким образом, становлюсь свидетелем, а от них после всего избавляются.

Я попытался что-то сказать, но не вышло, какое-то сипение и все.

Они стояли надо мной, и казались огромными в полумраке маленькой комнаты. Свет фонаря, попадавший внутрь сквозь щель в шторах, осветил плечо одного из них. На плече лежал погон. На рукаве я рассмотрел какую-то эмблему.

Один из налетчиков наклонился ко мне и спросил:

— Где старик?

Это какая-то ошибка, понял я и сказал:

— Это какая-то ошибка.

Рука с эмблемой занеслась надо мной, и я зажмурился. И услышал недовольный голос.

— Да, постой ты! — И другим тоном ко мне: — Нас интересует Ипполит Игнатьевич Зыков.

Я открыл глаза.

— Только не надо врать, что вы не знаете, кто это такой.

— Я знаю, кто это.

— Где он?

Я подумал, где сейчас может находиться Ипполит Игнатьевич, и пришел к выводу, что скорей всего дома. Он всегда там был в это время.

— У себя дома, скорей всего.

И снова едва избежал тычка в физиономию.

Второй, более терпеливый налетчик, сказал:

— Вам не надо бояться, мы из милиции.

«Оборотни в погонах» подумал я, и, слава Богу, не сказал этого вслух.

— Вас зовут Евгений Иванович Печорин. Вы приезжали со стариком к нам три дня назад.

А-а, ну конечно же.

— Мы приезжали к майору Рудакову.

— Вот-вот, — оживился спокойный милиционер, — значит, вы помните, как старик, Ипполит Игнатьевич Зыков, угрожал майору Рудакову.

— Нет.

— Что значит, нет?! — Взвился психованный мент.

— Ипполит Игнатьевич не угрожал, он уговаривал его. На колени вставал.

— Да, — согласился терпеливый, — мы были при этом. Вошли, застали сцену. Зыков предлагал Рудакову заявить на себя и предстать перед судом.

— Да. А потом я его увез. Вот и все.

Психованный заскрипел зубами и прошелся по моей маленькой комнатке изрыгая скверные слова во все стороны, как бы потом не пришлось переклеивать обои.