Хозяинъ покачалъ толовой.

— Неушто ужь безъ ошибки нельзя было?… спросилъ онъ.

— Нельзя, потому въ двадцати-трехъ мѣстахъ переломъ. Завтра и руку отпилимъ.

Присутствующіе переглянулись.

— Водочки, съ дорожки-то? — предложилъ хозяинъ.

— Потомъ-съ. Мы безъ благовременія не употребляемъ. Сначала нужно дѣло сдѣлать.

— А вотъ, я сейчасъ жену позову, такъ ужь всѣхъ вмѣстѣ и осмотрите.

За Аграфеной Степановной былъ посланъ въ кухню маленькій сынишка. Пробѣгая по комнатѣ, онъ тронулъ рукой стоящій на столѣ ящикъ.

— Тише, тише! Пожалуйста тише съ инструментами! — крикнулъ фельдшеръ.

— А что, нешто заряжено? — спросилъ Назаръ Иванычъ.

— Не заряжено, но хрупки очень. Инструменты это… — пояснилъ фельдшеръ и въ удостовѣреніе сказаннаго, а также и для пущей важности, открылъ ящикъ и началъ вынимать изъ него и раскладывать по столу пилы, ложи, зонды и прочіе инструменты. Члены семейства поднялись съ мѣстъ и издали робко начали разсматривать ихъ.

Вскорѣ въ комнату вошла Аграфена Степановна, кутаясь въ ковровый платокъ.

— Здравствуйте, господинъ докторъ! Пожалуйста ужь вы насъ простыми средствами… — заговорила она, покосилась на инструменты и, глубоко вздохнувъ, сѣла поодаль.

— Ну-съ, ктоже изъ вашего семейства боленъ? — обратился фельдшеръ къ хозяину.

— Да пока всѣ, слава Богу, здоровы, а ни васъ хотѣли попросить, не дадите-ли какого снадобья противъ холеры, потому валитъ ужь очень повсемѣстно. Тоже говорятъ, что вотъ и въ пищу подсыпаютъ, такъ нельзя-ли и противъ подсыпки? Всѣ подъ Богомъ ходимъ… Въ случаѣ, ежели что… чего Боже избави, такъ чтобы подъ руками было…

Фельдшеръ сдѣлалъ серьезное лицо, нахмурилъ брови и оттянулъ нижнюю губу. Въ такомъ видѣ онъ соображалъ сколько секундъ и, наконецъ, спросилъ. — Водку какой посудой покупаете?

— Четвертями, всегда четвертями, — отвѣчалъ хозяинъ.

— Ну, такъ теперь купите ведро, настойте его стручковымъ перцомъ и мятой и пейте, всѣ безъ изъятія, по рюмкѣ.

— А младенцевъ тоже поить? — задала вопросъ Аграфена Степановна.

— Младенцамъ отпущайте по столовой ложкѣ. Это ежедневное употребленіе, а на случай, ежели у кого заболитъ брюхо, — я дамъ капли. Десяти рублей не пожалѣете, такъ можно дать получше?

— Не пожалѣемъ, не пожалѣемъ, — заговорилъ хозяинъ.

— Ну, такъ завтра принесу вамъ цѣлую бутылку, а теперь мнѣ нужно будетъ всѣхъ васъ изслѣдовать и общупать, чтобы узнать ваше тѣлосложеніе.

Женщины невольно попятились отъ него.

— Нельзя-ли ужь такъ какъ-нибудь, безъ щупки? — послышалось нѣсколько голосовъ.

— Нельзя, нельзя! Иначе какъ-же я узнаю поскольку капель вамъ принимать слѣдуетъ? Почтеннѣйшій Назаръ Иванычъ, потрудитесь снятъ сюртукъ и жилетъ и лечь на диванъ на спину.

Отецъ семейства жалобно посмотрѣлъ на домашнихъ и исполнилъ требуемое.

— Насчетъ ножей-то, батюшка, съ нимъ поосторожнѣе, Не пырните какъ невзначай — упрашивала фельдшера чуть не со слезами Анна Степановна.

— Будьте покойны, мы къ этому привычны, да къ тому-же ножей и не потребуется, — отвѣчалъ фельдшеръ. — Прежде всего позвольте ведро воды, умывальную чашку и полотенце, обратился онъ къ присутствующимъ.

Ведро, чашка и полотенце были принесены. Фельдшеръ засучилъ рукава сюртука, вымылъ руки и, отерѣвъ ихъ полотенцемъ, началъ мять брюхо Назара Иваныча, поминутно спрашивая: «больно? не больно?» и т. д. Назаръ Иванычъ кряхтѣлъ и изрѣдка давалъ отвѣты въ родѣ: «какъ будто что-то щемитъ», или: «словно вотъ что подтягиваетъ».