— Хафф, — спросил Урруах, — что зарегистрировали ворота, когда сквозь них пробежал тот эххиф?

— Запись оказалась испорченной, — ответил Хафф, поднимаясь по пандусу в конце туннеля и сворачивая на ведущую вниз лестницу; в конце ее Рхиоу увидела кассы станции метро. Над лестницей висела эмблема метрополитена со светящейся надписью «Тауэр-Хилл». — Потом мы обнаружили свидетельства многочисленных прибытий подобного рода — из разных времен в наше — и отбытий из нашего времени обратно. Самое печальное в этом, что лишь одно путешествие было путешествием туда и обратно — все остальные оказались переходами в один конец. Эххифы проходили в разных направлениях, но, кроме одного, никто так и не вернулся в свое время.

Глаза Урруаха широко раскрылись.

— Сюда, — сказал Хафф, поднырнул под один из турникетов и свернул направо. Рхиоу не отставала от него, но шок, написанный на морде Урруаха, не шел у нее из головы.

— В чем дело? — спросила она, немного задержавшись перед перегородкой из нержавеющей стали, отделяющей друг от друга две лестницы.

— Путешествия в один конец… — ответил Урруах, следом за Хаффом прыгая на перегородку. — Ты же знаешь, что это значит.

Рхиоу утвердительно взмахнула хвостом. Картина, нарисованная ее воображением, была невеселой: несчастные эххифы, попавшие в ловушку чужого времени, растерянные, может быть, лишившиеся рассудка от ужаса и уж наверняка производящие впечатление безумцев на всех, кто с ними сталкивается… Но тут Рхиоу пришлось отвлечься от размышлений: нужно было следом за Хаффом спускаться по крутой и скользкой стальной поверхности. Единственным способом не скатиться кубарем было прыгать на выступающие посередине перегородки ребра, сделанные наверняка для того, чтобы эххифы в спешке не съезжали по ней вниз. Рхиоу приспособилась к ритмичному движению, но тут же чуть не потеряла равновесие, когда мимо нее с восторженным воплем промчался Арху. Эххифы, спускавшиеся по одной лестнице и поднимавшиеся по другой, с любопытством стали озираться, когда из пустоты раздался голос котенка.

— Арху, осторожнее, — попыталась урезонить его Рхиоу. — Осторожнее! Ради Прародительницы, осторожнее… — Но было слишком поздно: Арху так разогнался, что, перепрыгнув через изумленного Хаффа, не смог удержаться на следующем ребре перегородки; взлетев в воздух, котенок упал, прокатился несколько ярдов и свалился на пол у входа на эскалатор.

Он был таким хорошим, — вздохнула Рхиоу, — целых десять минут…

Она догнала Хаффа, когда тот уже спрыгнул с перегородки.

— Прими мои извинения, Хафф, — сказала Рхиоу, глядя, как Арху исполняет какой-то дикий танец, пытаясь увернуться от ног входящих на эскалатор эххифов. Задача была не из легких: к эскалатору люди направлялись сразу с трех направлений. — Он у нас новенький и еще не привык работать в команде.

— Ничего страшного, — безмятежно ответил кот. — В нашей команде тоже есть котенок его возраста, даже, пожалуй, помоложе. Когда эта киска появилась, мы все задумались: не слишком ли мы стары для своей работы. Если повезет, эти двое найдут общие интересы и мы получим передышку. Пошли, нам сюда.

Хафф повел своих гостей в другой зал; в одной из его облицованных кафелем стен виднелось несколько стальных дверей.

— Сюда, — повторил Хафф и исчез, с небрежным взмахом хвоста пройдя сквозь металл.

Использованное им для этого заклинание было известно любому магу, и даже некоторые не владеющие магией представители Народа в чрезвычайных обстоятельствах могли проходить сквозь стены. Рхиоу вызвала в памяти цепочку символов и замкнула ее, потом поместила в середину графическое изображение собственного имени; параметры заклинания на мгновение напомнили ее телу, что оно, как и дверь, по большей части — пустота, и потребовали, чтобы атомы того и другого избегали друг друга.