|
Гриша Белаш… Гриша Белаш… Я уже слышал это имя, но не мог вспомнить, в какой связи. Я остановился у автоматной будки и позвонил Лавровой. Никто не отвечал по ее номеру, и я уже собрался положить трубку, но в аппарате вдруг щелкнуло, и я услышал запыхавшийся голос Лены:
— Инспектор Лаврова у аппарата. — Добрый вечер, это я… Она отдышалась и сказала: — Я из коридора услышала звонки и пока добежала… — И мировой рекорд в спринте остался незафиксированным, — сказал я. — Ничего, стоит вам позвонить, и я повторю его, — сказала она. — А вы откуда? — Из парка. Я прогуливаю себя в пустом вечернем парке. Красиво здесь очень… Лаврова помолчала, затем спросила: — Вас в это настроение вверг дрессировщик змей? — В какой-то мере. Скажите, Лена, вам имя Григорий Белаш не знакомо? — Знакомо. Я с ним уже разговаривала. Это настройщик роялей, он проходил у нас по четвертой линии. Так сказать, сфера обслуживания… Вы читали протокол его допроса. Я вспомнил. Григорий Петрович Белаш, настройщик, регулярно бывает у Полякова, характеризуется с наилучшей стороны, во время кражи находился в командировке, алиби проверялось — результат положительный. — А личное впечатление какое у вас осталось? — спросил я. Лаврова подумала мгновение, будто вспоминала, и я представил, как она пожимает плечами, и ей это неудобно делать, потому что телефонная трубка прижата плечом к уху — руки-то заняты, — она наверняка уже достает из пачки сигарету, и зажигалка только чиркает, но не горит. Она не то вздохнула, не то затянулась, сказала: — Приятное впечатление. Человек умный, наблюдательный, по-моему, весьма искренний, держится достойно. Ну и как пишут в ориентировках: «Рост — высокий, телосложение — худощавый, лицо — белое, привлекательное, глаза — карие…» А может быть, и не карие. Это я так, к примеру сказала… — А вы не можете ему так, к примеру, позвонить и пригласить снова к нам? — Могу, конечно. А что — интересует он вас? — Он нет. Меня Иконников интересует. — Но-о? — удивилась Лаврова. Этот странный возглас выражал у нее крайнее удивление. — Что-нибудь серьезное? — Да, у нас с Иконниковым серьезно, — улыбнулся я. — Он меня или пугал, или хотел укусить… — Укусить? — удивилась Лаврова. — В каком смысле? — Это я так, к примеру. В фигуральном смысле. Значит, насчет Белаша договорились? Завтра, к десяти. — Договорились. — А что у вас слышно? С билетом? — поинтересовался я. Лаврова снова помолчала, потом не очень уверенно сказала: — Я думаю, у Обольникова надо обыск сделать. Билет скорее всего был его… — Это так в парке считают? — спросил я. Лаврова разозлилась: — Нет, это я так считаю! — Расскажите мне тоже, — попросил я. — Пожалуйста. Но я боюсь, пока мы будем вести все эти переговоры, зональный прокурор уйдет домой. А нам санкция понадобится… — Вы уверены, что понадобится? — спросил я осторожно. — Абсолютно, — сказала твердо Лаврова. — Я, правда, не представляю себе, что мы там можем найти, — продолжал тянуть я. — Между прочим, я тоже не рассчитываю найти у него скрипку под диваном… — А что рассчитываете? — Не знаю, — сердито сказала Лаврова. |
