|
– Дмитрий Евгеньевич, какой вы сегодня элегантный! Самарин смешался. Он хотел было сказать: «Ну что вы, это вам только кажется», но вовремя подумал, что надо было сообразить и сделать комплимент первому. А теперь получится – «кукушка хвалит петуха»… Но и молчать нелепо… – Таня, хотите мороженого? Или кофе? – Хочу, – ответила девушка. – Тут есть кафе «Лотос», я когда-то еще мальчишкой туда ходил… Очень не к месту вспомнилось, как он действительно мальчишкой пригласил сюда Штопку. Это было весной девятого класса… И предлог нашелся: в «Лотосе» стали продавать взбитые сливки – большая редкость по тем временам… Она пошла, и они сидели друг против друга, и он жалел, что не родился великим художником. Скопировать черты может всякий, но нарисовать ее, передать все то, что в ней есть, – для этого нужен гений. – Дмитрий Евгеньевич, а вы смотрите «Доктор Куин, женщина-врач»? – услышал он голос рядом. Господи, он успел совершенно отключиться. – Доктор Куин? – переспросил он. – Ну да, сериал… Вы что, не смотрите? Это очень добрый фильм, и умный, совсем не то, что вы думаете. Это не какая-нибудь «Просто Мария». В последней серии, представляете, Санни ранили бандиты и он повесил на шею Волку, это его собака, амулет, и тот побежал к индейцам, которые… На этом месте Самарин снова отключился. Вспомнился Жебров-младший, вернее, он все время был в голове и никуда не исчезал. «Почему дети у него все время сбегают? Верно, контингент специфический, и все-таки… Интересно, что стало с этой девочкой Верой… И из школы турнули за аморалку. Конечно, совращение Ларисы Мокроусовой – звучит смешно, но все-таки… И как Жебров держится за свой моральный облик… Он такой хороший, что даже вызывает подозрение». – И тогда, – донесся до него голос Тани, – ее сын сказал: «Я дам им лошадей»… – Надо же, – вовремя вставил Самарин. Они дошли до «Лотоса», Дмитрий заказал два кофе, пирожное Тане и бутерброд – себе. – Вы не любите сладкое? – удивленно спросила девушка. – Терпеть не могу, – ответил Самарин, – у нас с сестрой в семье разделение: она, художественная натура, ест сладкое, а я – далекий от высоких материй милиционер – предпочитаю отбивную с луком. – Вы живете с сестрой? – Да, со старшей сестрой. В своем, так сказать, родовом гнезде. – А она не замужем? – Нет, – покачал головой Дмитрий, – видимо на нас славный род Самариных остановится. Всему когда-нибудь приходит конец. Лицо девушки сделалось таким грустным, что Дмитрий рассмеялся: – Было бы из-за чего переживать! Я уверен, что во Франции полно всяких Samarinn. А в наше время жениться, тем более детей заводить, – рискованное предприятие. Вон у Жеброва прямо из детской комнаты подросток сбежал. Вырастет вот такой… – Все зависит от воспитания, – не согласилась Таня. – Все так думают: мой-то будет другим… А потом, вырастает чудо. Кстати, еще какой-то ребенок сбежал? Я слышал краем уха… – Негритенок, представляете себе! – Негритенок? Тот, что по буфету ходил? – Не знаю… Из-за него Анатолий Григорьевич очень расстроился. Прямо в лице изменился, когда узнал. – Так… – Самарин нахмурился. Картина складывалась странная. Буфетчица подозревала Гринько в том, что тот что-то сотворил с негритенком – то ли изнасиловал, то ли убил… Но тот действительно привел мальчика в милицию и передал инспектору по делам несовершеннолетних. |
