«Он мог выйти к соседям», – подумала Таня, ничуть себе не веря. Вернулась в коридор и включила свет в большой комнате, где бормотало радио.

Она сразу увидела Юру. Он лежал на белой деревянной плите, на которую обычно ставил или усаживал своих моделей. Таня и сама снималась в этом углу, где у стены стоял огромный штатив с рулонами цветной бумаги. Юра мог подобрать любой фон по своему желанию, развернув бумагу от потолка до пола. Сейчас был развернут серый рулон.

Развернут и порван внизу, там, где бумага касалась пола. И везде – на плите, на бумаге, на полу – были темно-красные пятна.

Тане стало плохо. Она знала, что надо хотя бы подойти, взглянуть, что случилось. Вдруг еще можно помочь… Но вместо этого она бросилась к входной двери. Запнулась о камень, ухватилась за косяк…

Камень? Откуда здесь камень? Кирпич, которым она била в дверь сегодня днем, теперь лежал в коридоре. И он тоже был в крови. Она хотела закричать, но боялась услышать собственный голос. Из комнаты доносилась веселенькая музыка, что-то очень знакомое. Что-то очень знакомое вертелось у нее в голове. Уходя из дому. Стас сказал: «Ты меня не жди».

Она готовила обед и решила тогда, что его слова относятся к еде. Стас и в самом деле мог вернуться поздно. Но тепер