Сон смаривал ее. Едва выйдя из душа, она скользнула под одеяло и мгновенно уснула.

Разбудил ее утренний птичий щебет. Алиса уже завтракала, когда телефон пискнул: пришло текстовое сообщение. В нем говорилось, что Лученко приглашает ее встретиться в гостинице у Джона. Алису смущали противоречивые чувства. С одной стороны, она не горела желанием лишний раз встречаться с Джоном, она все еще держала дистанцию… Но с другой – все-таки хотелось видеть его. Хотя даже самой себе она в этом не признавалась. Придумала формулу-выручайку: она будет встречаться с мужем только из профессиональной необходимости. По работе, и все. Но если требует Вера – значит, встретиться нужно тем более. Что бы такое надеть, чего он еще не видел?

С момента появления Старка в гипнотарии Веры Алексеевны Лученко прошло три дня. Сэр Джон Гордон попытался выполнить условия, поставленные перед ним психотерапевтом его жены. Еще когда он позвонил, опытное Верино ухо уловило в его голосе скрытые ноты мужской истерики. А когда увиделись… Сказать о том, что вид у Джона был не такой бравый, как всегда, – это не сказать ничего. Вид у англичанина был просто кошмарный. Волосы всклокочены и как будто несколько дней не чесаны. Отросшая щетина испачкала щеки рыже-сивой колючкой. На светлом свитере явственно проступали пятна от кофе, а джинсы имели такой вид, словно Старк спал в них не раздеваясь.

Таким Алиса его никогда еще не видела.

– Извините за прическу, это все ветер, – произнес он, пытаясь оправдать свою странную метаморфозу.

Ветер был совершенно ни при чем. Во-первых, его попросту не было. Стояли тихие, теплые, безветренные дни. Во-вторых, никакой ветер не смог бы сотворить такое с внешностью респектабельного бизнесмена. Разве что какой-нибудь ураган «Катрина»… Щеки Алисы запылали персиковым румянцем. Она промямлила: «Мы сейчас» – ухватила мужа за руку и скрылась с ним в спальне.

Пока жена руководила бритьем и переодеванием, у доктора Лученко было время осмотреться. Не каждый день ей приходилось бывать в пятизвездочных отелях. А здесь все было пятизвездочным, начиная со швейцара внизу. Перед тем как гостьи ступили в апартаменты Старка, служитель, будто из начала прошлого века, распахнул перед ними массивную дверь. Вера и Алиса поднялись по мраморной лестнице в вестибюль. Колонны делили пространство большого холла на зоны и задавали направление движения. Женщины прошли мимо фитнес-центра с бассейном и мозаичным ковром из итальянского мрамора. Тонкий рисунок на полу и настенная роспись создавали впечатление совершеннейших римских терм.

В номере самого англичанина все шептало о богатстве: позолоченная мебель, парчовые и шелковые портьеры, роскошные фарфоровые вазы с хризантемами – и еще масса мелочей из того мира, к которому психотерапевт Лученко, увы, не принадлежала…

Но довольно любоваться интерьером. Что с самим Джоном Старком произошло? Это вопрос. Вера немного поразмышляла и согласилась с очевидным: приступ одиночества. Вот бы Джон удивился, узнав, что с этим диагнозом к психотерапевту приходит половина пациентов! А читаемые у него на лбу мысли «Меня никто не любит, никто не полюбит» и «Для чего я живу?» спровоцированы, конечно, трехдневным общением с родственниками Алисы.

Действительно, больше трех дней Старк выдержать не смог. После проживания в квартире с Виктором и Владиленой он сбежал и, вернувшись в «Премьер Палас», срочно востребовал к себе Веру и Алису…

Когда Джон в сопровождении жены вышел из спальни, внешний вид его был вполне приемлемым. Но внутри он весь кипел. Куда подевалась его английская респектабельность? Он очень злился на Веру.