Из-за иного вышла вторая неясная фигура, но она не придвинулась к Джексону, оставаясь на расстоянии, скорее всего для того, чтобы изучить его. Несколько мгновений сохранялась оглушающая тишина. Он видел, что для женщины она была довольно высокой: вероятно, пять футов и девять или десять дюймов . Волосы у неё были светлыми, если можно было судить по яркому ореолу вокруг её головы.

— Его глаза практически закрыты, — произнесла она хриплым и насыщенным голосом. Сексуальным.

Кровь Джексона нагрелась ещё сильнее, удивляя и возмущая его. Что за идиот будет желать своего убийцу? Потому что у него не было никаких сомнений по поводу того, что именно им она и являлась. Зачем ещё ей здесь находиться? Тик-так. Мышца под его глазом дёрнулась. Опять началось это раздражающее тиканье. Что нужно сделать, чтобы оно прекратилось? Умереть?

— Это проблема? — спросил её Томас.

— Ты же знаешь, что мне нравится смотреть им в глаза, когда я работаю.

В этот раз, ее тон стал как у обиженной принцессы, что было бы забавно в любой другой ситуации. Она напомнила ему маленькую девочку, которая попросила у Санты пони, но под ёлкой вместо него нашла котёнка — котёнок не являлся тем, чего она хотела, и она подобного не допустит.

— Мои извинения, Мари, — сказал Томас, и, чёрт возьми, прозвучало так, будто именно это он и имел в виду. — Этот агент нас спровоцировал.

Искренние извинения от Томаса? Должно быть, Мари его пугает. Интересно.

Мари со злостью вздохнула и протянула руку в сторону чужого.

— Обсудим это позже. Ему давали сыворотку правды?

— Конечно. Он сказал нам, что его зовут Минни Маус и он живет на улице Кошмаров.

— Обучение людей тому, как противостоять подобным веществам, должно быть противозаконно, — пробормотала она. — Подай мои инструменты, пожалуйста.

«Не открывай рот. Только попробуй открыть рот!»

— Тебе не нужны никакие инструменты, милая. — Эти слова вылетели подобно вспышке, намереваясь доказать его бесстрашие, и их невозможно было остановить. Однако, если он на этом закончит, то они докажут обратное, поэтому, хоть он и хотел промолчать, Джексон целенаправленно добавил, — Сядь ко мне на колени, и я расскажу тебе всё, что только пожелаешь.

Он ожидал, что она ахнет, топнет ногой или влепит ему пощёчину. Возможно, какая-то его часть надеялась на то, что женщина, наконец, приступит к тому, что запланировала: ничего не может быть хуже ожидания, даже электрошоковые зажимы для сосков, а они были чёртовски болезненными.

Мари просто ещё раз недовольно вздохнула и сказала Томасу:

— Да, теперь я понимаю, что ты имел в виду. Он ведёт себя абсолютно невыносимо. Хотя это не оправдывает твоего поведения, — добавила она. — Ты пригласил меня сюда, и, как твоя гостья, я ожидаю того, чтобы к моим желаниям прислушивались.

— Конечно. К его лицу больше не прикоснутся.

— Хорошо. Что он тебе рассказал?

— Ничего, кроме лжи. Чтобы мы с ним не делали, — сказал Томас озадаченно, — он не сказал ни слова о вирусе.

— Это потому, что он ничего не знает, — пробормотал Джексон. Естественно, это очередная ложь: он знал даже больше, чем предполагал его босс, и, пока Мари и Томас тихо говорили о чём-то, кое-какие из воспоминаний начали мелькать в его голове.

— Это дело поручается тебе и только тебе. — Сказал Джек Пагос, подавая ему запечатанную золотистую папку. Обычно румяное лицо Джека было бледным, а его глаза постоянно устремлялись к офисной двери, как будто он ожидал, что в любой момент кто-то ворвётся внутрь с пушкой в руке.