Молодая женщина выслушала его без гнева. Слова регента тронули Диану, и она ответила почти нежным тоном:

— Вы говорите, кажется, искренно, но как могу я верить вам, когда не знаю вас? Зачем скрываете вы ваше имя?

— Я дворянин, сударыня! — воскликнул Филипп, прижав руку к сердцу. — И клянусь вам честью, что я говорил правду.

— Но если бы даже, действительно, чувство, которое, как вы говорите, влекло вас ко мне, и заслужило снисхождения, то ваше присутствие здесь, ночью, в моем уединении, и странное признание, которое вы мне сейчас сделали, оскорбительны! Меня зовут маркиза де Салье. Я люблю своего мужа всей силой моей души! Если вы, действительно, честны, так уйдите! Уходите сейчас же, и тогда я прощу вас!

В это время из-за деревьев, окружающих дом, вышли два человека; один из них опирался на другого, он делал невероятные усилия, чтоб идти скорей, но слабость и боль замедляли его шаги; он шатался из стороны в сторону, по временам из его груди вырывался глухой стон. Яркий свет в окне нижнего этажа привлек его внимание. Он как бы вдруг воодушевился и увлек своего товарища под окно, откуда мог все видеть и слышать.

Глава X

УДАР

— Уйти! — повторил регент. — И тогда вы простите меня… Хорошо! Я сделаю по-вашему, потому что желаю во что бы то ни стало получить ваше прощение, но если я принесу эту жертву, вы должны вознаградить меня.

— Условия! — с гордостью воскликнула Диана.

— Их нет. Но вот моя просьба. Позвольте мне снова увидеть вас? Дайте мне надежду, что придет время, когда вы назовете меня своим другом?

— Дружба, скрывающаяся под маской, подозрительна… Покажите мне ваше лицо, скажите мне ваше имя, и тогда я отвечу вам.

— Скоро вы увидите меня и узнаете, кто я, но теперь, в данную минуту, не требуйте этого!

— Отчего же?

— На то есть уважительные причины.

— Долой маску, или я подумаю, что мнимый друг не более как изменник, вор чести!

— И ты права! — сказал громкий угрожающий голос.

Диана вскрикнула. Филипп быстро обернулся. В дверях стоял, как призрак, бледный, покрытый кровью и грязью де Салье. За его спиной виднелась длинная фигура виконта де Фан-Авена.

— Но как бы ни было скрыто лицо этого человека, — сказал маркиз, выступая вперед, — я узнаю его!

Регент не успел еще принять оборонительного положения, как маркиз сорвал с него маску.

— А, подлец! — воскликнул Филипп, невольно сжав рукоятку своей шпаги, но не вынул ее из ножен.

— Регент! — закричали одновременно маркиз и Диана.

— Господин де Салье, господин де Салье! — продолжал Филипп. — Что вы наделали?

— Так это вы, Филипп Орлеанский, регент Франции, — сказал с горечью маркиз, скрестив на груди руки. — Ваше высочество! Кто же, как не вы, мог подкупить нынешней ночью моих убийц?

Диана, услыхав эти слова, бросилась к мужу и хотела закрыть ему рукой рот, но маркиз отстранил ее, продолжая:

— Кто же, как не вы, заставлял убивать мужа, чтобы свободно пройти к его жене?

— Замолчи, замолчи! — умоляюще шептала Диана.

— Безумный! — сказал Филипп. — Замолчишь ли ты? Дай мне право простить тебя…

— Кто же, — продолжал де Салье, голос которого становился все громче и громче, — кто же мог бы поступить так хитро и подло? Все он же, Филипп Орлеанский! Он, регент Франции! Он, первый человек во всем королевстве по званию, чину и последний по душе и сердцу!

— Вы, кажется, не помните себя! — прервал его регент.