В эту минуту в зале сделалось маленькое смятение. Оба савойских дворянина одновременно воскликнули:

— Я его вижу!

— Кого? Короля?

— Нет! Графа Каспара д'Эспиншаля…

В самом деле, в эту минуту Каспар д'Эспиншаль проходил вблизи под руку с принцем де Гиз. Заметив Шато-Морана, он поспешил исчезнуть в толпе, увлекая за собой своего благородного покровителя.

Телемак де Сент-Беат очутился около старика.

Бедный кавалер сильно изменился со дня смерти своей сестры; он разучился смеяться, характер его сделался меланхоличным. На лбу его остались только беловатые знаки от заживших ран.

Шато-Моран, после обычных приветствий, передал Телемаку де Сент-Беату новости, слышанные от придворного.

— Это совершенно верно, — подтвердил кавалер. — Из уст самого де Новиона я слышал, что король обещал Каспару д'Эспиншалю помилование.

— Разве де Новион бывает при дворе?

— Через день обязан бывать. Он влиятельнейший член парламента и один из президентов.

— Это мой близкий родственник.

— Знаю и про это. Ему будет досадно, почему вы остановились не у него. Еще досаднее, что вы, приехав в Париж, и меня забыли.

— Слава Богу! Теперь надеюсь на успех своего дела! — воскликнул, ободрившись, старик.

— В таком случае, не теряя времени, поспешим к де Новиону.

II

Президент де Новион жил в отдельном домике на углу улицы Гарле и набережной Орфевр. Шато-Морана он принял очень радушно, но подтвердил о деле Каспара д'Эспиншаля то же: последний получил помилование.

Король простил его, хотя в Париже только еще предполагали, что трибунал в Риоме осудил его на смерть. Кроме Гиза, курфюрст Баварский и князь Савойский ходатайствовали в его пользу, утверждая, что в последнюю войну Каспар д'Эспиншаль, в звании полковника кирасир, оказал Франции большие услуги.

Новион обещал барону Шато-Морану свою помощь и назначил ему явиться на следующий день в восемь часов утра в залах Пале-Рояля. Но тут же посоветовал быть осторожным. Каспар д'Эспиншаль знает уже о приезде своих врагов и не преминет устроить засаду.

— Самое лучшее сделаете, — говорил он, — если останетесь ночевать у меня, а Рауль один вернется домой.

— За кого ты меня принимаешь, Новион? — воскликнул гордый Шато-Моран. — Я стар, это правда, но саблю ношу не ради туалета и не посоветую никому заступить мне дорогу.

Телемак де Сент-Беат слишком хорошо знал храбрость старого графа, а потому даже не пытался уговаривать его провести ночь у Новиона. Он только велел Бигону и двум вооруженным тайно идти за Шато-Мораном и Раулем, отправившимися пешком в свою квартиру. Сам старался также не терять их из вида.

На небе светил месяц, но черные тучи, гонимые ветром, ежеминутно помрачали его. Прошли мост через Сену. Трусливый Бигон трусил еще более с тех пор, как, не спрашивая его согласия, его сделали капралом. Идя вперед он трепетал, как осиновый лист.

— Пойдем по середине улицы, — шепнул он кавалеру, — эти углубления ворот, узкие, как коридор, улицы и крутые повороты — самые удобные места для засад. Именно они напоминают мне те дни, когда вы имели в своих карманах мои шестьдесят пистолей и когда я столько раз доказывал мою храбрость.

Телемак де Сент-Беат в ответ только улыбнулся и старательнее, чем прежде, пытался разглядеть окрестность, покрытую мраком.