– Не переломиться, – фыркнула Танис, и обе разразились дружным смехом.

* * *

Не находя себе места от новообретенной любви и снедающих сомнений, Антуан все же пришел в дом общины следующей ночью. Он был не из тех, кто плывет по течению. Наоборот, он предпочитал выяснить все раз и навсегда, какой бы горькой не была правда.

Стоило ему войти, как он сразу же увидел Менестрес, и у него сердце упало. Она была с ним, с этим беловолосым вампиром. Возможно, впервые он не знал, как поступить. Так и стоял, как вкопанный.

Но вот Менестрес сама заметила его и махнула рукой, зовя к себе. Таким образом дилемма была решена. И Антуан направился к той, что в последние дни занимала все го мысли.

– Здравствуй, Антуан, – она поцеловала его. Подобное приветствие уже стало для них привычным. Но от нее не утаилась некоторая холодность с его стороны. Что ж, причина была ей более чем ясна. Отстранившись, Менестрес добавила, – Позволь представить тебе Димьена, моего старого друга и верного телохранителя.

При последней фразе брови Антуана удивленно поползли вверх. Не давая ему опомниться, она взяла его под руку и отвела в сторону, говоря:

– Не стоит так бурно реагировать.

– А я и не реагирую, – буркнул он.

– Никогда не пытайся обмануть вампира, – мягко улыбнулась Менестрес. – Любой из нас за версту почует ложь. Во всяком случае такую неприкрытую. В твоей душе я вижу сомнения, но они беспочвенны. Ты слышал, что я сказала. Димьен мне друг, практически брат, но не более.

Но Антуан все еще сомневался, хотя знал, что она говорит правду.

– Сколько же в тебе еще человеческого! – усмехнулась вампирша. – Между нами нет и не будет любовных отношений. Семью вампиров не всегда объединяет постель или кровные узы.

От этих слов он испытал облегчение, как бы эгоистично это не было с его стороны. Антуан не мог и не желал делить ее с кем бы то ни было, и дело было не только в воспитании, свойственном этому веку.

– Я не могу во всем и всегда принадлежать тебе, – с улыбкой шепнула ему на ухо Менестрес.

– Но я…

Не дав ему договорить, она приложила свой тонкий палец к его губам и проговорила:

– У тебя все на лице написано.

– Прости, – смущенно пробормотал Антуан. Ну почему в ее присутствии он чувствует себя неловким юнцом?

– Прощаю, – ответила она. И в качестве подтверждения этого последовал страстный поцелую, от которого у Антуана голова пошла кругом.

Но этой ночью одним поцелуем дело не кончилось. Он имел более чем приятное продолжение для обоих, уже в доме Антуана. Ему выпал шанс доказать свою любовь, и то, с какой страстью она ему отвечала, не раз заставляло его усомниться в реальности происходящего.

Они принадлежали друг другу до конца, во всяком случае, со стороны Антуана было именно так. Что же до Менестрес… она могла отлично себя контролировать даже в порыве самой жаркой страсти. Нет, ей безумно хотелось распахнуть всю себя ему навстречу. Но она не решилась, считая его еще слишком молодым. Ведь его сила была еще непостоянна.

Если в тот далекий раз она боялась причинить чисто физическую боль, раздавить в объятьях, то сейчас были опасения совсем иного рода – боязнь сжечь его разум силой своих ментальных способностей, если она рискнет снять все защитные барьеры. Нет, она не хотела так рисковать. Не сейчас.

И все же это не мешало им обоим быть полупьяными от счастья. Лишь незадолго до рассвета они неохотно разомкнули объятья.

– Ты божественна! – выдохнул Антуан, раскинувшись на кровати.

– Ну уж, – рассмеялась Менестрес.

– Нет, правда! – он перекатился на бок и оперся на локоть, так что их лица оказались напротив друг друга.