И лишь сам Азрарн, повелитель ваздру, не отводил глаз от прикрытого капюшоном полулица Чузара, глядя прямо в его жуткий единственный глаз. Азрарн Прекрасный (заметим, что слово «Прекрасный» — слишком блекло для описания его красоты) был одним из немногих, кто осмеливался открыто смотреть на Чузара. Но при этом и Чузар был одним из немногих, кто осмеливался открыто смотреть на Азрарна. Их пристальные взгляды были загадочны. Они отличались осторожностью и выражали презрение и заинтересованность одновременно. Так Владыки Тьмы и относились друг к другу — слегка заинтересованные, и каждый немного оскорбленный существованием другого.

Сейчас Азрарн Прекрасный (повторим, что это ущербное определение, но слова восхищения на плоской четырехугольной земле, создавшей этого демона, лишь суждение, и не более), итак, Азрарн начал говорить. Его голос разливался в воздухе, как печальная музыка. Чузар улыбался, из вежливости не открывая рта в присутствии Азрарна, и вслушивался в звучание его голоса. Возможно, Чузар заучивал голос Азрарна, чтобы после включить в свою коллекцию.

— Эта пустыня пахнет смертью. Твоих рук дело, мой брат?

— И да и нет, — ответил Чузар самым приятным из своих голосов, напоминавшим голос Азрарна.

— Но если нет, что же ты здесь делаешь, мой брат? — спросил Азрарн с холодной ироничной прямотой.

— Я мог бы спросить тебя о том же, — пробормотал в ответ Чузар, Владыка Безумия.

Тогда Азрарн со всей своей свитой часто посещал землю по ночам. Но именно в это место и в то самое время их, несомненно, привлекла Башня. Возможно, особый запах Бахлу уже давно манил их. И вероятно, они часто бывали по соседству, как обычно заинтригованные и приятно возбужденные саморазрушением людей. Если они действительно были рядом и наблюдали за происходящим… Тогда легенда о черном орле, спасшем вторую жену Нейура, становилась более похожей на правду. Хотя орел мог иметь совсем другое происхождение. Вероятно и то, что демоны не имели отношения к Башне Бахлу вплоть до этой самой ночи и даже не знали о ее существовании, придумывая другие бедствия человечеству. И теперь они поднялись сюда из Нижнего Мира, чтобы выяснить, что же произошло, словно обитатели подвала, услышавшие страшный грохот наверху.

— Мои дела никого не касаются, — сказал Азрарн. — А вот ты здесь, похоже, потрудился на славу.

И он кивком головы указал на испачканный кровью кирпич в двух шагах от серебряного копыта его коня.

Чузар подбросил свои игральные кости и поймал их. На этот раз они были серыми.

— Безумием зовут меня. Безумие я и принес. Люди хотели вторгнуться в жилища богов. Боги сбросили их вниз.

— Боги? — спросил Азрарн. Двое ваздру плюнули на песок, и песок на секунду засветился в этом месте как огонь. — Боги — это старо.

— Старо или нет, но эта история просто так не кончится. Вот увидите, после этой ночи люди начнут строить новые алтари, возводить новые часовни и выказывать в страхе невероятное почтение старым богам. Будешь им завидовать, брат Азрарн?

— Что за ужасное столетие предстоит нашему Владыке Владык? — печально высказался один из ваздру, все еще не решаясь открыто взглянуть на Чузара. — В одно мгновение ока в Драхим Ванаште здесь пройдет столетие.