Наконец мальчику исполнилось шестнадцать лет.

Ваздру, аристократы Драхим Ванашты, наблюдали за ним, когда юноша появлялся на высоких террасах княжеского дворца.

Одни говорили:

— Смертный действительно очень красив, он светится, как звезда.

Другие добавляли:

— Нет, будто луна. Придворные же демонессы мягко смеялись:

— Скорее словно земной свет, которого так боится наш чудесный князь.

Молодой человек действительно был очень красив. Прямой и стройный, с белой кожей, волосами цвета светящегося красного янтаря и темными глазами. Его облик казался необычным не только для Нижнего Мира, но и для мира земли.

И вот однажды, когда юноша гулял в саду и остановился под раскидистым кедром, он услышал вздох слуги-эшвы и увидел, что она склонилась в глубоком поклоне, напоминая тополь, пригнувшийся к земле от порыва ветра. Так подданные выражали почтение своему повелителю. Недоуменно обернувшись, молодой человек увидел на садовой дорожке Азрарна. Смертному показалось, что на этот раз он отсутствовал дольше, чем раньше. Видимо, какие-то более сложные, более рискованные, чем обычно, приключения задержали его на земле: ошибка слабоумного подопечного или падение какого-нибудь благородного королевства. Поэтому, возможно, четыре или пять лет юноша не видел Азрарна. И сейчас черный князь показался юноше особенно великолепным — смертный невольно зажмурился от исходящего от демона сияния.

— Что ж, я не ошибся, оказавшись среди холмов в ту ночь, — проговорил Азрарн.

Приблизившись, он положил руку на плечо молодого человека и улыбнулся. Словно удар копья, тело юноши пронзила болезненная радость.

Неземная улыбка князя парализовала смертного и лишила дара речи. Он невольно задрожал.

— Теперь выслушай меня, так как это будет единственный урок, который я тебе преподам. — строгим голосом продолжил Азрарн. — Я правитель этого места, города и земель вокруг него, кроме того, я являюсь хозяином многих чародеев и Владыкой Тьмы, поэтому все ночные создания подчиняются мне и на земле, и под землей. Я щедро одарю тебя — так, что ты станешь богаче любого из смертных. Ты станешь моим сыном, братом и возлюбленным. Я буду любить тебя. Не в моих привычках с легкостью дарить свою любовь. Но однажды отдав ее, я не изменяю ей. И помни, если когда-нибудь ты станешь мне врагом, твоя жизнь будет стоить не больше, чем горсть песка. Так как то, что демон любит и теряет, он уничтожает! Мое могущество же выше всего, что ты когда-либо узнаешь.

На это молодой человек, глядя прямо в глаза Азрарну, ответил:

— Мой господин, пусть я умру, если прогневлю тебя.

Азрарн наклонился и поцеловал его.

Голова смертного закружилась, и он закрыл глаза.

Азрарн повел его в серебряный павильон, устланный толстыми, как папоротники, и душистыми, как ночные деревья, коврами. Темные блестящие драпировки напоминали тучи, закрывшие луну.

Здесь, в этом странном месте, почти нереальном и таинственном, Азрарн снова залюбовался девственной красотой юноши, лаская белоснежное тело и приглаживая пальцами янтарные волосы, которые ему так нежно полюбились. Юноша лежал, будто ошеломленный, прикосновения демона рождали экстаз. Он, казалось, купался в холодном огне, став инструментом, созданным для одного-единственного музыканта-виртуоза. И теперь этот виртуоз играл на его теле и касался пальцами струн, рождающих прекрасную мелодию сверхъестественной агонии. В объятиях Азрарна не было ничего требовательного. Бессмертное существование вложило в них любовь и наслаждение, которые, наполняя тела, возбуждали безмерно и бесконечно.