Наразен сидела в шатре и ждала. Она приготовилась, отбросив страх и сосредоточившись в мыслях на Мерхе. Перед ней стояла чаша крепкого темного ликера, но она едва пригубила напиток. Возле чаши лежал деревянный ларец.

В кедровом лесу часовой неожиданно вздрогнул и вытаращил глаза, но это всего лишь три черные ящерицы пробежали мимо лагеря королевы.

Один из стражников, сидя у костра, пробормотал:

— Я не уверен, что готов признать Наразен своей королевой и повелительницей. Сначала она ведет себя как мужчина и спит с женщинами, потом становится шлюхой и раздвигает ноги для каждого мужчины. Теперь же она домогается покойников.

Но капитан стражи ударил стражника по лицу и приказал замолчать.

— Королева делает все, чтобы спасти нашу страну, — объяснил капитан.

Но глаза его говорили другое: «Пусть она будет сукой, шлюхой или ведьмой, но она платит мне жалованье».

Юноше было всего шестнадцать лет, когда он умер. Брат убил его в тот самый день, когда Наразен возвращалась к своему шатру в кедровом лесу.

Старший брат, грубый и сильный, выполнял всю тяжелую работу на отцовской сыромятне. Младший, по словам старшего брата, был ленив и предпочитал бродить у реки, среди цветов на высоких стебельках, которые, склоняя венчики к воде, словно предлагали юноше тоже полюбоваться своим отражением.

— Ты девчонка и ведешь себя, словно баба! — закричал старший брат и, забыв — а возможно, и нет, — что в руке у него острый нож для выделки кожи, ударил брата. Нож глубоко вонзился в тело, ранив юношу. Кровь потекла на пол сыромятни. Младший брат закрыл глаза и упал. Вскоре он умер, побелев, как холодный мрамор.

Женщины рыдали, когда готовили тело младшего брата в последний путь. Они говорили, что не было юноши в деревне красивее его. Они обмыли бескровное тело, расчесали русые волосы и скрыли страшную рану, забинтовав шею мертвеца шелковым шарфом. «Смерть жестока», — неосмотрительно решили женщины.

Деревенские жители отнесли юношу на кладбище с каменными склепами. Старший брат, тяжело ступая, шел за гробом. Он натер лимоном глаза, чтобы они стали красными и влажными. Никто не видел, как он ударил брата, а в деревне он сказал, что младший брат споткнулся о лавку и случайно напоролся на нож.

Юношу в гробу положили в склеп и закрыли двери обители мертвых. Священник и родственники на ночь остались возле склепа охранять тело.

За два часа до полуночи дверь склепа отворилась, и оттуда вышел мертвый сын кожевника. В лице его не было ни кровинки, на голове был надет венок, сплетенный женщинами. Не глядя ни вправо, ни влево, он прошел по тропинке между охваченными ужасом стражами, повернул к каменной стене могильника, а потом налетевший порыв ветра унес его. Родные стали молиться, священник потерял сознание. Старший брат с воплями убежал и утопился в одном из огромных чанов сыромятни, где вымачивали кожи…

Наступила полночь. Стражники Наразен сидели неподвижно, будто окаменев вместе с кедровыми деревьями. Костер давно погас, а факел перед шатром едва тлея.

И вдруг из леса налетел ветер. Обрушившись на лагерь, он разметал пепел потухшего костра, стал играть одеждами и волосами скованных страхом людей. Постепенно ветер стих.

Тогда из леса вышла белая фигура.

Медленно, так же медленно, как двигалась эта фигура, поднялись и попятились солдаты. Они расступились, отойдя дальше, чем требовалось, чтобы пропустить к шатру хрупкого юношу с венком на голове и шелковой повязкой на шее. Солдаты пятились до тех пор, пока их спины не наткнулись на холодные колонны кедровых стволов. Юноша прошел мимо них и остановился у шатра королевы.

Наразен, застыв перед нетронутой чашей и деревянным ларцом, заметила колыхание малинового полотнища у входа в шатер. Но она не двинулась с места, а лишь прищурила глаза, чтобы разглядеть, кого же прислал ей Улум, Владыка Смерти.