Таким образом, бывший советский генерал А.А. Власов стал обретать свою известную популярность после суда и казни в 1946 г., и как оказалось, обрел ее. Советский Союз распался, а плоды 20-летней деградации российского исторического образования вполне достаточно поспособствовали оправданию его предательства, породив при этом огромное количество власовцев.

Эта книга — плод долгих лет и огромных усилий во имя истины. Она о том, как вполне заурядный человек сначала стал советским генералом, а потом предателем и номинальным вождем Русского освободительного движения.

«АГЕНТ ВЛИЯНИЯ» ИЛИ СВАДЕБНЫЙ ГЕНЕРАЛ

1

Бывший главный редактор «Военно-исторического журнала» генерал-майор В. Филатов в девяностые годы, теперь уже прошлого столетия, попытался разобраться, сколько было лиц у генерала Власова. Но получилось так, что весь его разбор свёлся к интерпретации событий и слов. Например, в своей книге он приводит слова Благовещенского (одного из сподручных А.А. Власова), сказанные им на закрытом судебном заседании 30 июля 1945 г., а именно: «— Я признаю себя виновным частично. В обвинительном заключении указано, что после капитуляции гитлеровской Германии Благовещенский бежал в зону американских войск и предпринял попытки вступить в переговоры по представлению убежища членам КОНР (Комитет освобождения народов России. — В.Ф.). Это не соответствует действительности, а наоборот, сам лично добровольно явился и сдался органам советской власти.

В антисоветскую организацию, возглавляемую Власовым, я вступил, хотя и не имел на это прямых указаний от советских органов, с целью подрыва этой организации изнутри, с целью разлагательской работы. Свою деятельность на оккупированной немцами территории полностью признаю».

Словом, стоило Благовещенскому не совсем ясно выразить свою мысль, как спустя десятилетия генерал Филатов принялся размышлять на тему «прямых указаний от советских органов». Дальше — больше! В. Филатов подчёркивает форму Власова, которая резко отличалась от формы «его Вооружённых Сил». А именно: «Власов носил свою собственную форму, отличную как от немецкой, так и от РОА, — френч военного образца с большими накладными карманами и шинелью без погон, но брюки с лампасами. Излюбленная поза при разговорах с людьми — большой палец правой руки засунут под борт френча или шинели на груди, а ладонь поверх борта».

И здесь он пытается убедить читателя в некой «независимости» Власова от его хозяев…

Прекрасно понимая, что «У нас в стране генерал Власов бесспорно, предатель № 1», а «на Западе генерал Власов, бесспорно, борец № 1 со Сталиным», Филатов не без умысла спрашивает: «Почему тех, с кем генерал Власов предавал Родину, он называет не иначе как «охвостьем» и «подонками»?.

И вот оно долгожданное предложение генерала от журналистики: «Отчего всё-таки не посмотреть, хоть одним глазком, на генерала Власова не как на предателя № 1, а как, допустим, на русского генерала Власова, выполнявшего, к примеру, в Германском великом рейхе специальное задание?».

Кроме того, предложение подкрепляется ещё и ссылкой на исследование «Иуды. Власовцы на службе фашизма», где говорится следующее: «Взаимоотношения марионеточной «освободительной» армии со своими «хозяевами» были довольно сложными и запутанными. Командование вермахта в целях пропаганды, стремясь придать РОА «патриотический, добровольческий» характер, на всех перекрёстках объявляло о самостоятельности «команды Власова», дескать, лучшие представители русского народа, да и сам народ восстал против Советов. Но… заставляло представителей вермахта держать командование и личный состав РОА под неусыпным строжайшим наблюдением, на любом участке иметь своих инструкторов и наблюдателей, а для пущей надёжности сделать и «освободителей» агентами и осведомителями гестапо.