— Вот именно — кивнул Генри. — Я думаю, что первый был только прикрытием, зато другой…

— Но вы только что сказали, что кэзо легко обнаружить.

— Да. Но при этом они дерутся, как бешеные. Брюс прыгнул на меня, и если бы я не держал его на мушке…

— Это усложняет дело. Однако нам нельзя терпеть на корабле диверсанта. Почему бы вам не провести поголовную проверку прямо сейчас?

Генри нашёл нужное место в папке, заложил его пальцем и поднял глаза на Битула.

— Разоблачить — значит, убить. Мы это уяснили. А с меня хватит и одного убийства. Я, конечно, мог бы сообщить командующему флотом, но боюсь, что это приведет к резне.

— И все же вы не можете молчать, — настаивал Битул. — Многие звездолеты могут быть выведены из строя, захвачены врагом. Если дело дойдет до схватки…

— Я знаю. Но все же предпочитаю договориться с кэзо, а не драться с ними. Таков приказ. Поэтому мы в походе. Мы должны быть готовы к бою. Но если нам удастся достигнуть соглашения, а впоследствии мира…

О каком мире может идти речь? Люди для кэзо — это враги, подлежащие уничтожению любыми средствами.

Ерунда! Если мы заблуждаемся относительно их подлинных намерений, значит, и они заблуждаются относительно наших. Изоляция рождает подозрение. Мы должны установить контакт между Землей и Кэзо, хотя бы для того, чтобы искоренить это невежество. Битул откинулся на спинку кресла.

— Вы правы. Я, безусловно, ошибался. Но все же необходимо предупредить командующего.

— Нет. Шпионы могут перехватить такое донесение.

— Но представьте себе, что здесь на самом деле есть второй шпион. Может быть, он уже совершил диверсию?

— Поэтому я и не могу позволить себе убить его. По крайней мере, до тех пор, пока не узнаю, что он сделал. А спросить об этом я могу только живого агента.

— О, я уверен, что главный шпион, для которого Брюс служил прикрытием, не станет драться, как камикадзе. Вы же сами исходите из того, что кэзо — разумные существа, а не исчадие ада. Главный шпион должен быть более умным и обладать своим взглядом на происходящие события. Я думаю, что его взгляды мало чем отличаются от ваших. Ну какое же разумное существо не предпочтет почетный мир разрушительной войне?

— Тот, кто не доверяет противнику.

— Разве обязательно, чтобы два вида живых существ были врагами? Враги ли любые два вида в Галактике, строящие звездолеты и обладающие необходимой для этого техникой? Думаю, им хватило бы места в Пространстве.

— Знать друг друга — это первейшее условие мира, — сказал Генри.

Битул вздрогнул.

— И другого пути нет?

Генри раскрыл досье на заложенном месте.

— Уоллес Смит. Две недели назад обращался к врачу с гнилостными грибками на левой руке… Он подцепил их во время увольнения. Ничего страшного, — Генри захлопнул папку. — Вам известно, что это за болезнь?

— Конечно. Причем, по собственному опыту. Единственный способ избавиться от нее — это срезать зараженную кожу. Довольно неприятная операция.

Генри кивнул.

— Значит, Смит вне подозрений. Иначе это выяснилось бы при лечении.

— Слава Богу. Тогда скажите, сколько еще осталось подозреваемых?

— Только один.

— Осмелюсь заявить, вы мне нравитесь, сэр.

— Я же говорил, что хочу знать своих людей. Можете говорить спокойно.

— Вы честный человек и лишь необходимость заставляет вас хитрить.