— Вам не сойдет это с рук, — поспешно прервал его молодой человек. — Остальные услышат выстрел...

Замаскированный весело расхохотался.

— Ничего они не услышат, Эдгар! Точно так же, как прошлой ночью! Кофе...

И тут Койл окончательно все понял. Это объясняло, почему проснулись они с Альмой. Они пролили свой кофе в саду. А Линч? Возможно, железное здоровье горбуна преодолело действие снотворного. Молодой человек вспомнил, что глаза его были полузакрыты. Он действовал стремительно. Пустая бутылка была уже совсем рядом, поскольку он украдкой продвигался к ней с тех пор, как увидел. Одним резким движением Койл бросился в сторону, хватая бутылку за горлышко, и метнул ее с меткостью отчаяния.

Прогремел выстрел, пуля ударила в стену. Но бутылка попала в цель. Лампочка с треском лопнула, и подвал мгновенно погрузился во тьму. Койл двигался быстро и очень тихо. Убийца тоже затих, очевидно, ожидая, что другие выдадут себя какими-нибудь звуками. Прогремел выстрел, кто-то прорычал ругательства. Затем зловеще затрещала хрупкая деревянная лестница, когда на нее упали два тела. Послышалась возня, тяжелое дыхание и глухой стук. Затем вспыхнула спичка.

— Эд! — Альма бросилась к нему, на лице ее было написано облегчение. — Вы... С вами все в порядке! Я боялась...

— Со мной все нормально, — криво усмехнулся Койл. — Несколько ушибов и синяков. А вот нашему другу пришлось куда хуже.

— О-о! Но кто это, Эд? Маска...

— А вы разве не поняли? Я так уже догадался. Видите ли... и писатель Арндт, и скульптор Кэйн могли использовать диктофон. Но... Вы помните волчьи следы, найденные возле дома? Были там и следы моих ног, хотя их оставил не я.

— Но как же, Эд?

— Разумеется, это были гипсовые отпечатки. Убийца сделал отпечатки моих ног, пока я спал крепким сном под действием снотворного, и воспользовался ими. Следы волка?.. То же самое, только их он вылепил вручную. И тут я вспомнил, что Кэйн был скульптором, следовательно, гипс — это его епархия. Смотрите! — Он быстро нагнулся и сорвал маску с лица убийцы.

Девушка отступила и оказалась, вся дрожа, в объятиях Койла.

— Вы... Вы правы, Эд. Это Кэйн. И... он же почти добился своего. Если бы нам не повезло...

— Повезло? — хмыкнул молодой человек. — Никакого везения! После того как погас свет, я просто поднял с пола грабли и выбил ими из его руки пистолет, а затем нокаутировал.

— Но как...

— Наследственное проклятие, — рассмеялся Койл, крепко обнимая Альму за талию. — Кэйн забыл об этом, иначе бы он не стал болтать с нами, а сразу застрелил. Он забыл, что Койлы — оборотни Койлы — способны видеть в темноте!

Шутка Друм-Ависты

Есть одна история, повествующая о голосах, которые раздались как-то ночью на мраморных улицах ныне павшего Бель Ярнака, провозглашая: «Зло грядет на наши земли, рок грядет на мирный город, где живут дети наших детей. Горе, горе Бель Ярнаку!». Эти голоса заставили жителей города собираться кучками, бросая украдкой взоры на Черную Башню, которая копьем устремилась в небо из храмовых садов, так как все знают, что, когда пробьет роковой час Бель Ярнака, Черная Башня сыграет главную роль в этом ужасном Рагнареке.

Горе, горе Бель Ярнаку! Падут вечно светящиеся серебряные башни, утратив свое магическое очарование. Ночью, украдкой, под тройными лунами, стремглав несущимися по бархатному небу, неотвратимая гибель выползет из Черной Башни.

Могучими магами были жрецы Черной Башни.