Тазендра огляделась. – Нам необходимо скакать туда? Но и здесь очень сильная позиция для обороны, – сказала она.
– Против десятков тысяч? – улыбаясь сказал Пэл.
– Почему нет? – наивно сказала Тазендра. – Мы уже делали так раньше.
Пэл уставился на нее, не зная, как ответить на такое преувеличение.
Тут вмешалась Зарика. – Я прошу вас вспомнить, что и здесь у нас есть дополнительные ресурсы. То есть, как вы сами видите, Орб вернулся. Кстати, – добавила она, обращаясь к Тазендре, – моя дорогая, следующий раз, когда вы попытаетесь использовать волшебство или магию для любой цели, вы можете вспомнить, что теперь вам доступен Орб; это может сделать вашу работу проще.
Тазендра, которая вздрогнула при этом замечании, которым Ее Высочества удостоило ее, погрузилась в обдумывание этой мысли. Пока она занималась этим, Пэл заметил, – Да, то, что Ваше Высочество сделало нам честь сказать, совершенно верно. Но что из того?
– Подождите, – сказала Зарика. Она закрыла глаза, как если бы концентрируясь, и немедленно Орб наполнился странным пульсирующим светом, чем-то средним между бледно-зеленым и слабо-оранжевым, если такую вещь можно себе представить. Спустя мгновение она опять открыла глаза, а цвет Орба вернулся к приятной лазури.
– Я думаю, – сказала Императрица, – что вскоре смогу использовать его еще лучше.
– Если Ее Величество разрешит задать вопрос —, – сказал Пэл.
Зарика кивнула и, предвидя вопрос Йенди, ответила на него, – Я сообщила Сетре Лавоуд о том, что здесь произошло, и о том, что, как мы ожидаем, будет дальше.
– Понимаю, – сказал Пэл. – Но, Ваше Величество, есть что-нибудь, что она в состоянии сделать?
Империатрица пожала плечами. – Она Сетра Лавоуд.
– Да, с этим трудно спорить, – сказал Пэл, но по его тону было ясно, что он не убежден.
Ибронка закончила бинтовать ногу Рёааны и сказала, – Готово. Давай посмотрим, можешь ли ты стоять.
– Ба. Разве имеет значение, могу ли я стоять? Я убеждена, что я могу скакать. – Тем не менее, когда с помощью подруги она попыталась встать на ноги, то опять упала на землю, не столько из-за боли в раненой ноге, столько из-за изнеможения, вызванного большой потерей крови.
– Ну, – сказал Кааврен нахмурившись, – мне не кажется, что вы способны скакать, пока. Но это, как вы понимаете, в любом случае не имеет значения, так как я боюсь, что нам не на чем скакать.
– Наши лошади? – сказала Тазендра.
– Я думаю, что наши соперники по бою решили забрать наших лошадей с собой.
– Всех? – воскликнул Китраан.
– Так мне кажется, – хладнокровно сказал Тиаса.
– Я не очень уверена, что смогу хорошо идти, – сказала Рёаана, чье положение на земле было намного красноречивее любых слов. – Вы должны оставить меня здесь.
– После того, как ты восстановишь свои силы, мы сделаем тебе костыль, – сказала Ибронка, как и все остальные не обращая внимание на предложение Рёааны оставить ее здесь.
– В любом случае у нас нет даже надежды найти их, – сказал Айрич.
– И, – добавил Пиро, – у нас нет даже надежды обеспечить нормальное лечение их раненым.
Пэл пожал плечами, как если бы эта последняя деталь вообще не интересовала его.
Кааврен поглядел кругом, нахмурился и сказал, – С разрешения Вашего Величества, я думаю, что мы останемся здесь на ночь и отдохнем. |