|
Видишь ли, хотя он хотел обладать им, Кольцо больше не поглощало его, и он начал понемногу оживать. Он чувствовал себя старым, ужасно старым, но уже не таким робким, и он был смертельно голоден. Света, света Солнца и Луны он по прежнему боялся, ненавидел его: но Горлум был хитер. Он обнаружил, что может прятаться от дневного света и лунного сияния, что может быстро и незаметно двигаться в безлунные ночи, глядя своими холодными и бледными глазами и хватая маленьких испуганных и неосторожных зверушек. С каждым новым куском пищи и глотком воздуха он становился сильнее и смелее. Как и следовало ожидать, он сумел пробраться в Лихолесье. — И там вы нашли его? — спросил Фродо. — Я видел его там, — ответил Гэндальф, — но до этого он далеко прошел по следу Бильбо. Трудно было узнать от него что-либо определенное, речи его постоянно прерывались проклятиями и угрозами. «Не знали мы, моя прелесть, что у него в карманцах! — говорил он. — Обман. Неправильная загадка. Он нарушил правила. Не удавили мы его сразу, моя прелесть. Ничего, еще удавим!..» Это образец его речи. Не думаю, чтобы ты хотел продолжения. Для меня это были тяжелые дни. Но из намеков, которые он отпускал между ворчанием и проклятиями, я понял, что его плоские лапы принесли его в Эсгарот и даже на улицы Дейла, где он подслушивал и подсматривал. Новости о великих событиях далеко разнеслись в диких землях, и многие слышали имя Бильбо и знали, откуда он пришел. Мы не делали секрета из нашего возвращения на запад. Острые уши Горлума скоро уловили то, что ему было нужно. — Почему же он не нашел его, пойдя по следу Бильбо дальше? — спросил Фродо. — Почему он не явился в Удел? — Теперь мы подходим к этому, — ответил Гэндальф. — Я думаю, что Горлум пытался это сделать. Он двинулся на запад по великой реке, но затем свернул в сторону. И уверен, что не расстояние отпугнуло его. Нет, что-то другое отвлекло его. Так думают мои друзья, те, что выслеживали его для меня. Первыми его след взяли лесные эльфы, для них это было нетрудно: его след был совсем свежим. След привел их в Лихолесье и вывел оттуда, хотя самого Горлума они не настигли. Лес был полон слухами о нем, даже звери и птицы рассказывали о нем ужасные сказки. Лесные люди говорили о появлении нового лесного ужаса, которые пьет кровь. Он взбирается на деревья в поисках гнезд, забирается в норы в поисках детенышей, пролезает в окна, охотясь за колыбелями. Но на западном краю Лихолесья его след повернул обратно. Он ушел на юг, вышел за пределы досягаемости лесных эльфов и был утерян. Здесь я сделал большую ошибку. Да, Фродо, и не первую ошибку, хотя эта может оказаться самой большой. Я отказался от преследования. Я позволил ему уйти ибо в это время у меня было много других дел, и я все еще верил словам Сарумана. Так прошли годы. С тех пор я заплатил за свою ошибку множеством страшных и опасных дней. След давно остыл, когда я снова пошел по нему, после того как ушел Бильбо. И поиски бы мои были бы напрасными, если бы не помощь друга — Арагорна, величайшего путешественника и охотника нашего времени. Вместе мы искали Горлума по всем диким землям без надежды и без успеха. Но наконец, когда я готов был отказаться от поисков, Горлум был найден. Мой друг, преодолев великие опасности, привел с собой это жалкое существо. Горлум не сказал, что он делал. Он лишь плакал, обвинял нас в грубости: когда мы прижали его, он хныкал, взвизгивал, потирал свои длинные руки, облизывал пальцы, как будто они болели, как будто он вспомнил какую-то старую пытку. Но, боюсь, сомнений в том, где он был, нет — шаг за шагом, миля за милей он продолжал медленный змеиный путь на юг, в землю Мордор. Тяжелая тишина опустилась на комнату. Фродо слышал, как бьется его сердце. Даже шум снаружи, казалось, стих. Даже шума косилки Сэма не было слышно. — Да, в Мордор, — повторил Гэндальф. |
