|
Хоббиты западного Удела утверждают, что с вершины этой башни можно увидеть море: но неизвестен ни один хоббит, когда-либо взбиравшийся на нее. В сущности мало кто из хоббитов видел море или плавал по нему, и еще реже кто-нибудь возвращался с рассказами об этом. Большинство хоббитов с глубоким недоверием относилось даже к рекам и маленьким лодкам, и мало кто из них умеет плавать. И по мере того, как текли дни Удела, его жители все реже и реже встречались с эльфами, они начали их бояться и не верили тем, кто имел дело с эльфами. И море стало для них страшным словом, символом смерти, и они отворачивались от холмов на западе. Искусство строить дома могло прийти от эльфов или от людей, но развили его хоббиты по-своему. Они не строили башни. Их дома длины, низки и удобны. Самые древние из них представляют собой не что иное, как имитацию смиала, покрытого сухой травой, соломой, дерном, с неровными стенами. Однако эта стадия осталась далеко в прошлом, и постройки хоббитов изменились, улучшенные изобретениями, заимствованными у гномов или найденными самостоятельно. Любовь к круглым окнам и дверям осталась главным напоминанием о древней архитектуре хоббитов. Дома и норы хоббитов Удела обычно велики и населены многочисленными семействами (Бильбо и Фродо Торбинсы как холостяки представляли собой редкое исключение; но, впрочем, они были редким исключением и во всех других отношениях, например, в дружбе с эльфами). Иногда, как в случае с Кролами из Больших Смиалов или Брендизайками из Хоромин-на-Брендуине, много поколений родственников жили в мире (относительном), в наследственных многотуннельных жилищах. Кланы играли большую роль в жизни хоббитов, и они всегда тщательно разбирались в сложных родственных отношениях. Они рисовали сложные и длинные геральдические деревья с многочисленными ветвями. Когда имеешь дело с хоббитами, важно помнить, кто чей родственник и в какой степени. В этой книге невозможно изобразить геральдическое дерево, включавшее хотя бы наиболее известных членов наиболее известных семей того времени, когда начинается действие рассказа. Генеалогические деревья в конце «Алой Книги» сами по себе представляют небольшие книги, и все, за исключением хоббитов, нашли бы их невероятно скучными. Хоббиты же наслаждаются подобными вещами, если только они аккуратно выполнены: им нравятся такие книги, в которых все заранее известно и нет никаких противоречий. ОТНОСИТЕЛЬНО ТРУБОЧНОГО ЗЕЛЬЯ Еще один обычай древних хоббитов заслуживает упоминания. Удивительный, надо сказать, обычай: через глиняные или деревянные трубки они вдыхали дым тлеющих листьев травы, которую они называли трубочным зельем или листом. Ореол чудес окружает происхождение этого странного обычая или искусства, как предпочитают называть его хоббиты. Все, что можно было узнать о нем, собрал Мериадок Брендизайк (позже хозяин Бакленда), и поскольку этот обычай и табак из Южного Удела играют определенную роль в последующем изложении, замечания Мериадока Брендизайка в предисловии к его «Сказаниям о травах Удела» следует процитировать. «Это единственное искусство, относительно которого мы можем точно утверждать, что это наше изобретение, — заявляет он. — Неизвестно, когда хоббиты впервые начали курить его; но во всех легендах и основных преданиях о курении упоминается как об уже существующем обычае: в течение веков народ Удела курил разные травы, иногда ароматные, иногда с разными неприятными запахами. Но все предания сходятся на том, что Тобольд Табачник из Длиннохвостья (называемого также Лонгботтом) в южном Уделе впервые начал выращивать трубочное зелье в своем огороде в дни Изенгрима Второго, примерно в 1070 году по летоисчислению Удела. Лучшие сорта табака до сих пор выращиваются в этом районе, особенно такие как лист Длиннохвостья, Старый Тоби и Южная Звезда. В записях нет сведений о том, как старый Тоби вырастил это растение: он никому об этом не говорил. Он многое знал о травах, но не был путешественником. |
