|
— Не слыхал, — ответил Пин. Фродо молчал. Он тоже смотрел на восток, как будто никогда раньше не видел дорогу. Он внезапно заговорил, медленно, громко, но как бы про себя: В поход, беспечный пешеход, Уйду, избыв печаль. Спешит дорога от ворот В неведомую даль, Свивая тысячи путей В один бурливый, как река. Вот только плыть куда по ней, Не знаю я пока... — Похоже на стихи Бильбо, — заметил Пин. — Или это твое собственное? Звучит не очень ободряюще. — Не знаю, — сказал Фродо. — Пришло в голову: может, я их слышал когда-то. Действительно, очень похоже на стихи Бильбо последних лет, незадолго до его ухода. Он часто говорил, что существует лишь одна дорога, что она похожа на большую реку, ее источники начинаются у каждой двери, а каждая тропка — ее приток. «Опасное занятие, Фродо, выходить из своей двери, — говорил он обычно. — Ты ступаешь на дорогу, и если не придержишь ноги, то неизвестно куда придешь. Понимаешь ли ты, что каждая тропинка может привести к Лихолесью или к Одинокой Горе, или в еще более далекие и худшие места?» — Он часто говорил так, отправляясь на прогулки из Торбы-на-Круче. — Что ж, дорога не сможет нести меня дальше, по крайней мере, в ближайший час, — заявил Пин, снимая лямки мешка. Остальные последовали его примеру, усевшись на обочину и опустив ноги на дорогу. Передохнув немного, они поели и еще отдохнули. Солнце уже начало опускаться, когда они спустились с холма. До сих пор на дороге они не встретили ни души. Дорога использовалась редко, так как не была приспособлена для повозок, да и движение в этом лесном уголке Удела было слабое. Уже около часа шли они по дороге, когда Сэм остановился, прислушиваясь. Теперь они находились на ровной местности. И дорога после множества изгибов прямо простиралась по травянистой равнине, усеянной высокими деревьями — предвестниками леса. — За нами по дороге едет лошадь или пони, — сказал Сэм. Они оглянулись, но поворот дороги мешал им видеть далеко назад. — Может, это Гэндальф догоняет нас, — предположил Фродо: но, даже произнеся эти слова, он чувствовал, что это не так, он почувствовал внезапное желание спрятаться от всадника, настигавшего их. — Может, это и слишком, — извиняющимся шепотом сказал он, — но я не хочу, чтобы меня видели на дороге. Я устал от вопросов, пересудов. А если это Гэндальф, — добавил он, подумав, — мы устроим ему сюрприз, отплатив за опоздание. Давайте спрячемся! Они быстро побежали налево и спустились в небольшое углубление недалеко от дороги. Здесь они легли плашмя. Фродо несколько секунд колебался: любопытство боролось в нем с желанием спрятаться. Звуки копыт приближались. Он как раз вовремя спрятался в высокой траве у подножия дерева, тень от которого падала на дорогу. Приподняв голову, он с любопытством взглянул в щель между корнями деревьев. Из-за поворота вышла черная лошадь, не пони, на каких обычно ездили хоббиты, а настоящая большая лошадь: на ней сидел большой человек, одетый в длинный черный плащ с капюшоном: из-под плаща видны были только сапоги со стременами. Лицо его было закрыто тенью и невидимо. Когда он оказался рядом с деревом, за которым прятался Фродо, лошадь остановилась. Всадник продолжал сидеть неподвижно, наклонив голову, как бы прислушиваясь. Из-под капюшона донеслись фыркающие звуки. Он как будто старался уловить запах, голова его начала поворачиваться справа налево. Внезапный ужас охватил Фродо, и он подумал о своем Кольце. Он не осмеливался вздохнуть, однако желание достать Кольцо из кармана было таким сильным, что он начал медленно двигать рукой. Он чувствовал, что достаточно просунуть палец в Кольцо, и он будет в безопасности. Совет Гэндальфа казался нелепым, Бильбо ведь использовал Кольцо. «А я все еще в Уделе, — подумал Фродо, когда пальцы его коснулись цепи, на которой висело Кольцо. |
