Сергей Зверев. Властелин неба
1
— Пальцы болят, — захныкал Толстый, пытаясь согреть дыханием пальцы левой руки. — В задницу засунь, — посоветовал ему второй альпинист. — Из-за тебя на гору поперлись. Экстрима захотелось. Плевать нам на штормовое предупреждение! Вот теперь и поплюй на свои пальцы. — Ну, зачем ты так? — упрекнул третий, который был постарше. — Самое последнее дело сейчас — переругаться. И так хреново. Все виноваты. Никто силком не тянул. Посмотрю в рюкзаке мазь гепариновую, вроде брал на всякий пожарный. Подвинься. Он на ощупь стал рыться в своем рюкзаке, через некоторое время нашел тюбик с мазью и протянул его Толстому. В предназначенной для одного человека палатке, где от метели укрывались трое альпинистов, было темно и тесно. И если прочная синтетическая ткань, в общем-то, неплохо защищала от мокрого снега, то от пронизывающего холода укрыться было некуда. Ночевка на снегу не предусматривалась. И одиночную палатку наиболее опытный из них взял с собой просто по привычке. Вчера утром, проигнорировав приказ, полученный по рации от начальника альплагеря, они продолжили восхождение на Эльбрус по одному из наиболее трудных маршрутов. Небо было ясным и синим и совсем не предвещало метели, о которой предупреждали их по рации. «Обычная перестраховка!» — с пеной у рта убеждал Толстый, успешный бизнесмен из подмосковного Реутова. Он второй год подряд не мог защитить звание кандидата в мастера спорта и счел приказ спускаться вниз интригами начальника альпинистского лагеря, с которым у него сложились неприязненные отношения с первых дней пребывания в лагере. Двое товарищей Толстого с некоторым колебанием согласились с ним и продолжили восхождение. Вожделенная цель — Западная вершина Эльбруса — казалась совсем близкой. Теперь все трое платили за свое легкомыслие. Спустя час после начала штурма вершины неожиданно начался настоящий буран, пришлось остановиться и разбить палатку. В ней, скукожившись и дрожа от холода, они провели почти сутки. Как назло, вышла из строя газовая горелка, и невозможно было вскипятить воду, чтобы хоть немного согреться горячим чаем. В довершение всех бед Толстый потерял перчатку, а на высоте это было чревато обморожением и гангреной, что хорошо понимали все, и в первую очередь он сам. Внезапно слабо запищала рация. Тот, у кого в рюкзаке нашлась гепариновая мазь, нацепил наушники. Выслушав сообщение, он сказал в микрофон: — Хорошо. Спасибо. Мы пока в порядке. В относительном. Толстый пальцы приморозил. А так ничего. Может, продержимся еще одну ночь. Батарея только садится. — Ну что? — спросил Толстый. — Что, что? Спасательные работы невозможны в данное время. Внизу прошла лавина. — И что теперь? Они оставят нас здесь загибаться? — Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет сам знаешь что, — зло заговорил третий. — Чудес не бывает! Пока погода не установится, никто за нами не пойдет. — Хватит собачиться, — твердо сказал более опытный альпинист, который разговаривал по рации. — Начальник просил потерпеть, обещал что-нибудь придумать. — Вторую ночь здесь ночевать? — с ужасом спросил Толстый. — Я ж без пальцев останусь! — На хрена тебе пальцы, если головы нет? Вторая ночевка на снегу в этой собачьей будке всем боком вылезет. — Тихо! — властно прикрикнул старший. Все замерли и сквозь шум ветра, который налетал порывами и время от времени сильно теребил полог палатки, явственно услышали далекий, но упрямый рокот мотора. Толстый первым рванулся на карачках вон из палатки. |
