Чем выше, тем тоньше становились ветки. Тигруша боялась смотреть вниз, чтобы не сорваться. Верхушка тополя раскачивалась от ветра, а под ней раскинулся казавшийся совсем крошечным зоопарк. Тигруша слышала пыхтение Фофанькина. Она забиралась всё выше и выше, пока ветки не стали совсем тонкими и не грозили обломиться.

Фофанькин вытянул мохнутую лапу и схватил царапающуюся Тигрушу за шкирку. "Животные должны сидеть в кле..." - начал было он, но тут ветка хрустнула и обломилась.

- А-а-а-ах! - Тигруша и питекантроп полетели вниз.

У Наташи и Афони, наблюдавших за ними с земли, перехватило дыхание. Афоня закрыл глаза, чтобы не видеть, как они разобьются.

Падая, Фофанькин потерял ботинок и, ловко ухватившись пальцами ноги за ветку, повис головой вниз, не выпуская Тигрушу.

- Двести семь тысяч сто семь! - радостно пробормотал Фофанькин и улыбнулся. Улыбка у Фофанькина была довольно милой. Она даже напоминала бы человеческую, если бы не огромные зубы.

Раскачиваясь на ветке головой вниз, Фофанькин подбросил Тигрушу и, когда той уже казалось, что она вот-вот шмякнется, ловко поймал её. Вероятно, он думал, что шутит. Потом питекантроп опять подбросил Тигрушу и опять поймал. Игра так понравилась ему, что он на время забыл о своих обязанностях помощника сторожа. Он висел на ветке и подбрасывал Тигрушу, подхватывая её в самый последний миг.

Игра продолжалась бы, пока питекантроп не уронил Тигрушу, но у Наташи, наблюдавшей за ними, появилась простая, но замечательная мысль. Она вырвала пучок травы, подбежала к загону с зубрами и крикнула:

- Фофанькин, эй, Фофанькин! Смотри, я кормлю животных! Кушайте, зубрики, кушайте!

Шутник перестал подбрасывать Тигрушу и, увидев Наташу возле зубров с пучком травы, залопотал:

- Кормить животных нельзя! Кормить можно только меня!

- Тогда слезай! Или я буду кормить зубриков! - пригрозила Наташа.

- Нельзя кормить зубриков! - забыв про Тигрушу, Фофанькин быст-ро спустился с тополя. Оказавшись на земле, он расставил руки и грозно надвинулся на Наташу:

- Ты не соблюдаешь правила пользования зоопарком! Тебя нужно посадить в клетку! Кормить животных запрещено! Кормить разрешено только меня!

Девочка пятилась от Фофанькина, пока не упёрлась спиной в забор. Путь к отступлению был отрезан.

Неизвестно, чем бы закончилась эта история, но, к счастью, тут подоспела бабушка. Она давно уже искала Наташу, Афоню и Тигрушу по всему зоопарку. За бабушкой бежал Стёпка, переодетый во всё сухое.

- Ты чего на них набросился? - бабушка строго погрозила Фофанькину пальцем.

Питекантроп потупился и застенчиво заковырял громадным пальцем в громадном носу. Бабушку он знал с детства и очень её уважал. Если он и научился говорить и считать до миллиона, то только благодаря ей.

- Чего ты малышей обижаешь? - повторила бабушка, надвигаясь на Фофанькина.

- Она зубриков кормит,- убеждённо пожаловался на Наташу Фофанькин.- А эти, которые говорящие, в клетках не хотят сидеть.

И Фофанькин застенчиво показал пальцем ноги на Афоню.

- Ладно, Фофанькин, иди,- махнула рукой бабушка.- Если ты будешь хорошо себя вести до конца месяца, то я, быть может, подарю тебе деревянные счёты.

- Правда? - просиял Фофанькин, подпрыгивая и хлопая в ладоши.- Настоящие? И на них можно досчитать до миллиона?

- Можно и до двух,- сказала бабушка,- если очень постараться.

- Ура! Ура! У меня будут счеты, и я досчитаю до двух миллионов! обрадовался Фофанькин. Он схватил бабушку и стал её восторженно подбрасывать, как недавно Тигрушу.

- Пе-е-рестань! Поставь меня на место! - возмущалась бабушка, подлетая высоко-высоко. Зубры смотрели, как бабушка проносится над оградой, и мычали.

Фофанькин опустил бабушку на траву.

- Уф! - бабушка поправила прическу.