Михаил завернул в лаваш кусок ветчины, захватил еще несколько грибочков. Толковых мыслей в голове не было, версий тоже. Если это проверка, то довольно оригинальная. И что теперь, отчислят? Ликвидируют? Странно, но он не испытывает страха и даже напряжения. Более того, он чувствует, как от собеседника идут какие-то теплые волны положительной энергии.

– Как ты меня расколол, Рашид? – спросил Михаил.

– На одной из тренировок я у тебя на руке заметил след от оспиной прививки, – Рашид протянул руку к левой руке Михаила, чуть приподнял рукав его спортивной майки, – вот она, отметина Родины. У меня такая же, – он вынул левую руку из халата, показал Михаилу еле заметный след от прививки, – у нас в пятидесятые еще ставили такие прививки, а сейчас не делают. А потом на тренировках я обратил внимание на твою манеру ведения боя: техника приемов из боевого самбо, а это – спецназ КГБ. Ну, потом наскреб еще несколько еле заметных признаков и сделал соответствующий вывод. Я ведь тоже разведчик.

– Но не из нашей Конторы.

– Правильно, из соседней.

– С гэрэушниками у нас, как правило, были не простые отношения, но я лично с вашими ребятами всегда находил общий язык.

– Я тоже, если не надо было делить успех.

– Как ты попал сюда? – поинтересовался Михаил.

– Долгая история. В Афгане во время операции контузило, попал в плен. Командир, чтобы избежать наказания за гибель группы, все свалил на меня как на предателя, сбежавшего к душманам. На этом меня и завербовали.

– Давно здесь?

– Давно. Сначала был в Саудах, работал в такой же школе инструктором, потом перевели сюда и даже повысили в должности, – Рашид усмехнулся, – я у руководства на хорошем счету. Платят нормально…

– На Родину возвращаться не будешь?

– А зачем? Чтобы там меня били за то, что я не совершал? Да и Родины-то уже нету. Я имею в виду той, за которую мы рисковали жизнью. Ладно, хватит об этом, разговор сейчас о тебе.

– А ты никому не говорил о моем происхождении?

– Нет. Вольф, чтобы между нами не было непоняток, я тебе основное открою. Беседа эта – проверочная. Мне поставлена задача: выяснить, насколько хорошо ты владеешь русским языком, и найти в твоей биографии зацепки, за которые тебя можно было бы привязать. Понял меня?

– Понял.

– Можешь выдать мне что-нибудь в таком роде.

– Могу. Может быть, Софи, любовница в Неаполе или в Копенгагене – бывшая сожительница…

– Хорошо, дашь потом координаты. И еще, но это мой личный интерес. Судя по твоим повадкам, ты имеешь боевой опыт. Где был?

– В Афгане, Мазари-шариф…

– А я в Кундузе… Теперь главное. Школа эта готовит нелегалов-разведчиков для стран Восточной Европы. На длительное оседание. Поэтому здесь и обучают только европейцев. Но из тебя диверсанта делать не будут.

– Почему?

– Ты этим не сильно разочарован?

– Нет, не сильно.

– Ну, во-первых, для боевика ты уже немного староват: сорок лет, а во-вторых, профессиональный разведчик с семью языками – товар штучный, и такими кусками ни одна разведка не бросается… Кстати, сегодня в случае чего я обязан был тебя подстраховать, то есть не дать этой горилле тебя замочить или покалечить.