Софи села напротив.

— Мама, мы же все обсудили, — ласково напомнила она. — Смысл моей поездки в Арль состоит в том, чтобы подготовить дом к продаже. А заняться этим удобнее, поселившись в самом доме.

— Конечно, конечно! Разумеется, ты права. Но зная, какой образ жизни вел Фернан… — Голос матери дрогнул, и она поежилась, как от холода.

Она прекрасно вела их дом и умела наладить быт в самых непригодных экспедиционных условиях. Настоящая дочь нескольких поколений предков-фермеров, она привыкла вести постоянную борьбу с грязью так, что все вокруг блестело. Но мысль о том, с чем предстояло столкнуться дочери в доме старого алкоголика, пугала ее.

— Я возьму с собой постельные принадлежности, полотенца и даже кухонную утварь, — терпеливо уговаривала ее Софи.

— И все-таки туда должна ехать я, — слабо протестовала Мари-Клэр Дюфур. — Ведь Фернан был моим братом.

— И моим дядей, — напомнила Софи. — Кроме того, ты просто не можешь этого сделать. Вы с папой уезжаете совсем скоро, так что у тебя нет времени. А у меня — есть.

К тому же, подумала Софи, поездка в Арль послужит весьма удобным предлогом на время избежать усиленного внимания, которым уже довольно давно одаривал ее один из постоянных участников отцовской экспедиции. Он ухаживал за ней трогательно и настойчиво и вовсе не был ей неприятен. Вероятно, из него вышел бы великолепный и надежный муж, к удовольствию обоих родителей, давно мечтавших, чтобы их взрослая дочь стала наконец женой и матерью. Но, к сожалению, этот милый поклонник не вызывал в ней ни малейшего трепета. Ее больше привлекали, к собственному удивлению, мужчины пылкие, импульсивные, романтические герои, более уместные на страницах романов, нежели в спокойной и размеренной жизни. Вот только пока ей такие не попадались, и не было ни малейшего шанса встретить подобного мужчину в Арле, где под жарким солнцем Прованса жизнь текла медленно, дремотно и где самой Софи предстояло отмывать и приводить в порядок старый захламленный дом.

2

— Как я понимаю, этих негодяев до сих пор не поймали? — спросил Ив Каррер, входя в свою комнату, где в его отсутствие разбиралась с бумагами Катрин Гренье.

Несколько лет назад, вернувшись в родной город, Ив завел здесь свое дело. Он стал к тому времени довольно известным архитектором, особенно прославившимся среди знатоков как специалист по реставрации замков и старинных зданий. Кроме того, он неплохо разбирался и в антиквариате. Устроив свою контору, Ив пригласил поработать там секретарем старинную приятельницу Катрин Гренье. Он пошел на этот шаг не без задней мысли, ибо в то время испытывал к Катрин нечто большее, чем просто дружеские чувства.

Ив любил в своей жизни многих женщин и всегда искренне, но особенно ценил таких, как Катрин, — добрых, нежных, женственных. Он рано научился отличать внешнюю красоту от красоты души и предпочитал в женщине доброту, нежность и верность — качества, не тускнеющие от времени и всегда достойные поклонения. Ему казалось, что в личной жизни Катрин не все складывается гладко, и он подумывал увести ее от мужа, не вполне представляя себе, как все сложится у них потом. Но все его попытки были напрасны, и со временем ему пришлось признать, что Катрин — не для него, что она любит только своего мужа, а к Иву относится как к другу, причем как к «молодому другу», что она нередко подчеркивала вполне справедливо. Ей исполнилось сорок пять лет, а ему еще не было сорока. Впрочем, он давно не считал себя молодым.

Так или иначе, сейчас их связывали только дружеские отношения, и Ив давно отказался от попыток сделать Катрин своей. Он сдружился с ее мужем, городским нотариусом, надежным, спокойным Домиником, и относился к их многочисленным детям, как мог бы относиться заботливый дядюшка.