Пока великий охотник разжигал костер и обустраивал место ночевки, мне поручили поискать ягод на десерт. Поскольку в ягодах я мало что понимала, мне были даны четкие инструкции: собирать синенькие в пятнышках и ни за что не трогать другие.

Ну, если нельзя, значит, не будем, и задала лишь один вопрос:

— Не боишься, что сбегу?

Видимо, за день пути уже все обдумав и что-то решив, нитх лишь пожал плечами, хмыкнув. Да я и сама понимала — бежать, когда кругом сплошная глухомань, в которой я не ориентируюсь, просто смешно. Но не полюбопытствовать не могла. Заодно и разведала, нужно ли дальше с опаской сторониться Варнара или он уже успокоился.

Задумавшись о тяготах судьбы, я набрала для нас десерт (правда, сначала растерялась — брать синие в белую крапинку или в желтую? — но в итоге последние отмела как подозрительные) и отправилась в лагерь готовить. Конечно, у нас была куплена провизия, но варить кашу все же было нужно. Экономия никому еще не помешала. А что, если мы заплутаем в этом лесу и умрем от голода?

Мои доводы были разумны, однако не склонили охотника приберечь припасы и наловить рыбы. Эх, видимо, даже нитхи периодически ленивы.

Варнар в это время перебирал свою поклажу и чему-то хмурился. Задумчивым нитха мне удавалось видеть редко, и я начала подозревать, что снова что-то случилось и мы на ночь глядя сорвемся в лес кормить каких-нибудь кошмариков.

А потом охотник начал выкладывать на землю бутылочки с какими-то жидкостями и порошками и неспешно смешивать ингредиенты. Он оказался тем еще педантом. Впрочем, я не удивлена — зануда.

Я поставила вариться крупу и занялась десертом, разминая ягоды и подготавливая хлеб. Варнар, завершив ревизию своего мешка, нарезал вяленое мясо и сейчас внимательно следил за моими действиями. Я же, закончив, уселась на сваленное рядом бревно и с вызовом уставилась на мужчину. Сколько можно меня запугивать?

— Наконец-то смирилась со своей судьбой? — прокомментировал он мою браваду.

Посмотрев на расслабленно привалившегося спиной к стволу дерева нитха, я вскинула брови. Мне стало смешно: суровый воин снизошел до разговора.

— И не думала. Просто размышляю, не чуждо ли тебе хоть что-то человеческое? — повторила я риторический вопрос, который озвучила нитху еще в каюте корабля, когда мы летели из Ролей.

Слегка улыбнувшись, он дождался, когда каша приготовится, и сам разложил ее по тарелкам, а я намазала размятые ягоды на хлеб. Ели мы молча, думая каждый о своем. Впереди меня ждала не первая ночь в лесу, но первая с охотником. Варнар — привлекательный мужчина, однако, если подумать, я совершенно не могла воспринимать его в этом качестве.

Решив выкинуть глупости из головы, я тяжело вздохнула и запила десерт водой.

— Не нравлюсь? — спросил охотник, заметив, что наблюдаю за ним.

— Почему? Ты симпатичный, — честно ответила я, нисколько не смущаясь.

Варнар вопросительно поднял бровь. Эх, нужно было сказать что-то ожидаемое, теперь придется объяснять свои мысли. Правильно говорят: молчание — золото.

— Есть мужчины, притягивающие взгляд внешним совершенством, есть — внутренней силой и уверенностью. Ты относишься ко вторым, впрочем, и некрасивым тебя назвать нельзя, — заметила я, решив не заострять внимания на шрамах нитха, которые только добавляли ему привлекательности.

Вообще, лицо и внешняя красота для меня не имеют значения, глаза намного боле выразительны, особенно взор человека, многое повидавшего в жизни и на многое способного.

— Интересное умозаключение. Я не замечаю у тебя патологического страха. Опасения — да, но не страх. Неужели совсем меня не боишься? — насмешливо спросил охотник.

Интересно, что он хочет услышать? Внимательно за мной наблюдает, а в глазах непонятные мне эмоции.