– Скажите, Софья Семеновна, это вы написали? – тоном прокурора, зачитывающего обвинение подозреваемому, произнес Олег Павлович.

Решив вспомнить о данном мною обете молчания, я замотала головой, лихорадочно соображая, чем мне все это грозит и как найти выход из сложившейся ситуации.

Так и не дождавшись ответа, Креольский вздохнул и произнес устало:

– Вы, вы, кто же еще. Ежедневник-то точно ваш. Конечно, я мог бы использовать эту улику для того, чтобы принудить вас к сотрудничеству, но не стану. – С этими словами мужчина взял лежащую на столе зажигалку и поджег злополучный листок.

Языки пламени проложили ровную дорожку прямо посередине листа, разделив его надвое, и коснулись пальцев Креольского. Чертыхнувшись, тот бросил бумагу в стоящую на столе пепельницу. Наблюдая, как догорает важная улика, я пыталась сообразить, что за игру затеял этот субъект. В то, что разыгранное на моих глазах огненное шоу было актом грандиозного спектакля, сомневаться не приходилось. Как-то слабо верилось в бескорыстие человека по фамилии Креольский. Может, меня и не назовешь объективной, но тот, кому «посчастливилось»