Все мои знакомые в один голос твердят, что я совершенно не меняюсь с годами, оставаясь все такой же молодой и красивой. Впрочем, мне не исполнилось еще и тридцати, а в этом возрасте еще рано ждать признаков старости. Будущее покажет, есть ли у меня основания рассчитывать, что время не властно надо мной.

Через несколько недель после смерти Морриса Квинса Джонатан ознакомился с содержанием документов, хранившихся в его конторе, и сообщил, что граф передал мне право собственности на свой лондонский особняк, на содержание которого будет ежегодно поступать определенная сумма денег. Все слуги графа исчезли, и я сама наняла нескольких человек, которые следят за домом. Мы с Джонатаном здесь не живем, ибо чувствуем себя намного уютнее в нашем маленьком домике в Пимлико, но я часто посещаю особняк, читаю книги графа или просто лежу на огромной кровати, на которой проснулась после того, как граф спас меня из психиатрической клиники. В этих двух комнатах, библиотеке и спальне, я сильнее всего ощущаю его присутствие. С тех пор как граф на моих глазах растворился в воздухе, он не приходил ко мне ни разу. Порой я чувствую, он где-то неподалеку, хотя глазам моим и не дано его видеть. Но он жив, носится где-то в бескрайних просторах времени и пространства. Я верю в то, что он сказал мне перед разлукой — конец нашей истории не наступит никогда.

Как-то раз, просматривая в библиотеке древние манускрипты, я обнаружила алхимический трактат, посвященный свойствам серебра и взаимодействию этого металла с эфирными телами. Согласно утверждению средневекового алхимика и мистика, серебро неразрывно связано с луной и оказывает влияние на ауру, окружающую все живые существа. На рукописи отсутствовала дата, но я мгновенно узнала отчетливый остроугольный почерк, столь хорошо мне знакомый.

Что касается романа, вышедшего из-под пера рыжеволосого писателя, то, несмотря на всю рекламную шумиху, поднятую вокруг этого опуса, и довольно бойкий язык, которым он написан, книга не завоевала успеха ни у читателей, ни у критики. Полагаю, роман ожидает участь, постигающая большинство сочинений подобного рода, — немногочисленные читатели очень скоро его забудут, и через несколько лет книги, залежавшиеся на прилавках, будут отправлены на свалку или же в огонь. На полках библиотек этим злополучным книжонкам суждено пылиться несколько дольше, но и оттуда их выбросят, чтобы освободить место для новых, более увлекательных плодов человеческого воображения. Боюсь, мои дети, увидев в одной из таких пустых историй имена своих родителей, окажутся в плену заблуждения; для того, чтобы рассказать им правду, я и предприняла этот труд.

От автора

«Моя дорогая Мина, почему мужчины так благородны, а женщины так мало достойны их?»

«Отважная мужская кровь — лучшее средство для женщины, попавшей в беду».

В романе Брэма Стокера «Дракула» вы встретите множество подобных утверждений, причем ни в одном из них не ощущается ни малейшего привкуса иронии. Сегодня этот роман нередко воспринимается как предостережение против женской сексуальности, которая заявила о себе в конце девятнадцатого века. Именно поэтому мне захотелось вывернуть эту историю и представить читателю ее изнанку, так называемую «подсознательную подкладку», высветив те культурные мифы, а также страхи и предрассудки, которыми насквозь пропитано творение Стокера.

В эпоху, когда был написан «Дракула», женщины, за исключением тех немногих, что пополняли ряды сторонниц эмансипации, были всецело привержены викторианским идеалам чистоты и добродетели. Полное отсутствие сексуальных желаний считалось единственно возможной нормой. Я изобразила психиатрическую клинику доктора Сиварда такой, какой она могла быть в те времена, сделав ее пациентами не опасных для общества безумцев, но женщин, единственный недуг которых состоял в том, что сегодня мы назвали бы нормальным сексуальным аппетитом.