Зигфрид хохотнул и стиснул под столом ее коленку.

— Что ты! Ты бы здесь не сидела, если бы Сай не считал тебя очень хорошей девочкой. Он говорил мне, что ты классная девчонка, — и был прав, не сойти мкс этого места! — Он потянулся было к больной руке Элис, но она быстро схватила бокал минеральной водой. Тогда Зигфрид снова тронул ее за колено.

— Вот как? А что же Сай говорил обо мне? — спросила она, быстро отодвинув ногу. Кажется, дело обстою много хуже, чем она подозревала…

— Детка, если ты действительно хочешь это знать, то почему бы нам не подняться в твой номер и не обсудить этот вопрос там? Ведь мне скоро уже придется отправляться к своей Трудхен, пока она не начала волноваться. — Зигфрид подмигнул Элис с таким видом, будто они оба вали, о чем идет речь, и она с пугающей ясностью поняла, что он имеет в виду. По ее спине пробежал холодок. Но пока она путалась в словах, пытаясь выразить свое возмущение, Мотценбеккер неожиданно заметил в дальнем конце зала кого-то из своих знакомых и встал из-за стола.

— Да это же Курт! Оказывается, и он тоже здесь, — удивился Зигфрид. — Извини, золотко, я схожу поболтаю с одним приятелем и быстро вернусь. А потом мы с тобой займемся нашим дельцем.-Пошатнувшись, он повернулся к Моррисону. — Прости, Сай, но тебя мы с собой не приглашаем. Сам понимаешь — третий лишний… и все такое!

Как только Мотценбеккер отошел на достаточное расстояние, Элис наклонилась к Сайласу.

— Почему Зигфрид думает, что я поднимусь с ним в номер? — Ее голос был тревожным. — И почему он вообще считает, что я живу в этой гостинице?

Вынув что-то из кармана, Сайлас показал этот предмет Элис. Это был ключ с биркой.

— Потому что ты действительно здесь живешь, — ответил он. — В номере шестьсот один.

— Что все это означает? — прошептала Элис, с опаской глядя на ключ, словно тот мог в любую секунду взорваться.

— Зигфрид считает тебя классной девочкой, поэтому не можешь же ты отвезти его в тот клоповник, где снимаешь комнатенку, — усмехнулся Сайлас. — А Мотценбеккер, в свою очередь, не может пригласить тебя к себе, потому что там сидит его ревнивая супруга. Кроме того, «обсуждения» такого рода лучше проводить на нейтральной территории.

У Элис потемнело в глазах от гнева и обиды.

— Это и есть твое «деловое предложение»? — горько спросила она. — Ты хочешь, чтобы я переспала с Зигфридом и тем подсластила вашу сделку? А какой смысл мне этим заниматься?

— Я всегда выполняю свои обещания, — отвечал Сайлас, проводя пальцем по шрамику на губе. — А если ты помнишь, я обещал, что ты получишь выгодное предложение…

Он сунул пальцы во внутренний карман и вынул сложенный вдвое листочек бумаги. Не отрывая глаз от Элис, он придвинул листочек к ней. Она сразу поняла, что это банковский чек.

— Деньги? — Ее голос дрогнул от обиды. Какое унижение! — И ты думаешь, что я продамся за какие-то жалкие… — она развернула чек, — десять тысяч фунтов?! — поражение выдохнула Элис, увидев ряд нулей.

Моррисон внимательно наблюдал за ней, словно дьявол-искуситель.

— Заманчиво, правда, Элис? Подумай, за один вечер ты можешь заработать столько, сколько другие выколачивают за полгода… Если только твоим принципам не претит то обстоятельство, что для этого тебе придется стать всего лишь проституткой!

5

В эту минуту Элис больше всего хотелось броситься на него и как следует расцарапать ему физиономию. Удерживало ее только подозрение, что именно этого он и добивается.