Король улыбнулся:

— Я ждал подобного упрека. Но и на этот вопрос у меня есть ответ, надеюсь, он тебя удовлетворит. Как ты думаешь, зачем мне сегодня понадобилось много миль подниматься в гору? Чтобы прогуляться? — спросил король. — Я знал, что в этой гостинице должен остановиться твой отец, поэтому и оказался здесь!

— Неужели?

— Целых три дня после того, как ты не пришла на встречу, мои люди продолжали усиленный поиск по всему городу. Но все попытки были безуспешными.

— Конечно, — заметила девушка, — ведь они искали не в том месте.

— Твои друзья в «Золотом кресте» умеют хранить чужие тайны, — усмехнулся король. — Поэтому мне оставалось только одно…

— Что?

— Попросить помощи у герцога.

— Разве он мог чем-то помочь?

— Я был уверен, что ты принадлежишь мне, — объяснил король, — и был готов пойти на морганатический брак.

Ты подданная Альдросса, и единственный человек, который мог бы дать разрешение на брак, приемлемое для короля Вальдестина, — это герцог.

— Вы… собирались жениться… морганатически?

— Но лишь таким способом я мог обрести счастье до конца моих дней, — просто ответил король.

— Я… не в состоянии… поверить!

— Я заставлю тебя поверить мне, дорогая. Но теперь все гораздо проще. Премьер-министр не будет возражать, а подданные будут счастливы и полюбят новую королеву.

— Когда я вам отказала, мне не было никакого дела до этих людей, — призналась девушка.

Конечно, ее волновала Лабель. И другие женщины, которые теперь стояли между ними неприступной стеной.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал король, изучающе глядя на нее. — Забудь о них. Это всего лишь придорожные цветы, к тому же давно увядшие. Ты должна понять, что все эти годы я, сам того не сознавая, провел в неустанных поисках, тоскуя по тебе одной.

Он скорбно вздохнул.

— Какой же я идиот! Неужели нельзя было понять одну простую вещь? Моя венгерская кровь не позволила бы мне удовлетвориться никем, кроме женщины-венгерки.

То же самое можно сказать и про тебя, любимая.

С этими словами он склонился над Зитой, и нежное прикосновение его рук обожгло ей плечи.

Где-то в глубинах затуманенного сознания мелькнула мысль, что надо сопротивляться, но было слишком поздно.

Зита откинулась на подушки, и король склонился над ней, глядя в ее сияющие глаза.

Знакомый трепет объял ее тело, и она сама прильнула к его груди.

Их губы слились в долгожданном поцелуе, и два человека растворились друг в друге, став единым целым.

Наполненные счастьем до краев, они, казалось, перестали дышать.

Наконец король оторвался от ее губ, и она прошептала прерывающимся голосом:

— Я… тебя… люблю!

— Повтори! Повторяй эти слова, пока я не поверю, взмолился он.

— Я тебя… люблю! — как во сне лепетала девушка.

— Когда мы поженимся?

— Завтра… сегодня… — простонала Зита. — Когда угодно. Но… если ты перестанешь любить меня… это будет… хуже смерти.

— Я никогда не перестану тебя любить! — воскликнул король. — Но где найти слова, которые способны выразить силу и глубину наших чувств?

Зита радостно внимала ему.

Она обняла его и прошептала:

— Я буду любить тебя до тех пор, пока… В общем, мне трудно об этом говорить, но… пока я не надоем тебе я ты меня не разлюбишь, я буду с тобой.