— Как же ты справляешься с трудными или скучными делами? — удивился Дэн.

— О… А я с ними и не справляюсь. Иногда, например, бывает очень весело мыть окна. Просто просыпаешься утром, видишь — надо же, какие грязные стекла! Надеваешь старую рубашку, забираешься на подоконник и губкой трешь стекло, и воздух за окном делается таким прозрачным… Разве это не удовольствие?

— Тебя послушать — так удовольствием может стать любое занятие в жизни, — иронично заметил Дэн.

— Почему бы и нет?

Клер остановилась над ближайшей урной, скинула туда скомканный пакет из-под пончиков, извлекла из кармана салфетку, вытерла перепачканные шоколадной глазурью пальцы. Салфетка отправилась вслед за пакетом. Дэн последовал примеру Клер и выкинул в урну пустой бумажный стакан из-под кофе.

— Видишь, избавляться от всякого мусора тоже бывает очень увлекательно, — сообщила Клер.

Она начинала казаться Дэну все более странной девушкой.

— Идем? — уточнил он на всякий случай.

— Сейчас. Погоди минутку…

Клер продолжала рыться в карманах.

Следующими в урну полетели: старый бумажный платок, сломанная зубочистка, несколько использованных проездных билетов, остатки лопнувшего воздушного шарика, фантик от жевательной резинки «Ригли».

Из другого кармана Клер извлекла блеск для губ в полупрозрачном флакончике. Блеск был цвета фуксии. Через секунду флакончик тоже оказался в урне.

— Ты что делаешь? — растерялся Дэн. — Ты и с косметикой расстаешься так же легко, как со старыми проездными?

Про себя он подумал: да, девушку с таким отношением к косметике надо еще поискать. Вот это характер — импульсивная, взрывная, спонтанная, разве можно соскучиться, находясь рядом с обладательницей подобного характера?

Несколькими часами раньше Клер сидела в офисе и пыталась подкраситься перед тем, как уходить с работы. Внимательно глядя в маленькое зеркальце, она подвела глаза тонким карандашом, чуть припудрила нос, чтобы не блестел. Извлекла блеск, который оказался с собой. Накрасив губы, она еще раз взглянула в зеркало. И ее собственный вид ей не понравился. То ли цвет лица стал слишком бледным в лондонской сырости, то ли Клер не выспалась, то ли просто устала. Цвет фуксии показался ей омерзительным, а свое лицо — отталкивающим. Именно поэтому, стоя возле урны, Клер с такой радостью избавилась от этого попавшегося под горячую руку блеска.

— Ага, — кивнула она в подтверждение слов Дэна, — зачем жалеть что-то, что не нравится?

— Исключительная легкость, — медленно проговорил Дэн.

— Что?

— Исключительная легкость в подходе к жизни.

«Между прочим, этот блеск не так уж и дешево мне обошелся. Консультант в парфюмерном магазине говорила, что это последний писк моды. Что на показах его использовали на светлокожих моделях, и выглядело это умопомрачительно. Почему же я-то стала похожа на вампира с этим блеском? Тебе бы такую легкость за такие деньги…»

Но вслух Клер ничего подобного не сказала. Она просто улыбнулась.

— Ну что, можем мы идти дальше?

— Разумеется, — спохватился Дэн. — Не хотелось бы, чтобы ты попала домой к полуночи.

— Спасибо за заботу.

— Жаль, конечно, что ты промокла. По дороге мы будем проходить мимо небольшого сквера. Местный фонтан вряд ли работает, зато там есть пруд, и многие кормят на этом пруду уток. Забавно, словно возвращаешься в детство.

— Да? Правда? Здорово. Только, кажется, нам уже нечем их кормить.

— Тебе никто и не позволил бы кормить уток шоколадной глазурью.