|
Не говорю про гражданскую боль – она легко имитируется,- но хоть типажи, что ли, можно прорабатывать повнимательней, поуважительней. Не такими заштампованными их делать, не так бегло изображать, человеческое, что ли, в них видеть… И тогда в картине с сомнительной художественной задачей были бы по крайней мере живые люди, искупающие любую концептуальную скудость. Но Сергей Гармаш, кажется, давно разучился играть живых людей. И Константин Хабенский ощущает себя поставленным на поток. А Леонид Каневский – большой и честный артист старой школы – при всем желании не может сыграть фальшивую роль. Он ведь и когда майора Томина играл – был самым живым из всей троицы именно потому, что не пытался изображать праведную ненависть к преступному элементу. Его свойский майор Томин подмигивал и преступникам, и жертвам. И в этом была самая суть позднесоветской милиции. «Ведь все мы тут свои»… Тьфу! Каневский может блистательно сыграть то, что есть, но – как всякий истинный актер – не умеет изображать то, чего не бывает.
Лунгин мог бы, конечно, возразить: но ведь у нас гротеск! Проблема, однако, в том, что самоопределение «у нас гротеск» не спасает от необходимости быть художественно достоверными. Вон у Климова «Добро пожаловать» или «Агония» – гротеск, да и в «Прощании» не без него, и – какая точность! Смешать горькое, кислое и сладкое недостаточно: надо, чтоб смешивалось. В «Бедных родственниках» в избытке страшного и смешного – а картина выходит нестрашной и несмешной, ибо авторам до героев примерно столько же дела, сколько их местечковому авантюристу – до чувств сумасшедшего кладбищенского смотрителя. Без серьезной сверхзадачи за такие темы лучше не браться – иначе как раз и получится «совсем как настоящее». В общем, очень своевременная картина. Если бы отдельные наши идеологи, повернутые на патриотическом воспитании, а также отдельные националисты, верящие в род как в панацею, внимательно ее посмотрели – обязательно поняли бы что-то важное про свое безнадежное дело. Потому что отрицательный результат – тоже результат. Иногда более значимый, чем положительный.
2005 год Дмитрий Быков
Бонус. Мой исторический календарь
С 2001 по 2003 год я вел программу «Хорошо, БЫков» на канале ТВЦ. Важной составной частью этого иронического дневника был исторический календарь, который я и предлагаю вашему вниманию.
3 января - день милосердия. В этот день 1850 года Николай Первый помиловал Достоевского. Достоевский, уже приговоренный к расстрелу, смотрел, как привязывают к столбам первую четверку его товарищей по кружку Петрашевского, была уже дана команда «К затвору!», но тут прискакал фельдъегерь и привез указ о направлении всех в каторгу. История совершенно поглотила и тот факт, что никакого заговора не было, и то, что Достоевский не участвовал в кружке, и даже то, что его, ни в чем не повинного, продержали год в тюрьме, четыре в каторге и два – в солдатах: всех этих тонкостей никто не помнит. Только и помнят, что – помиловали. Проявляйте милосердие, господа монархи, это замечательно сказывается на репутации.
4 января 1643 года родился Исаак Ньютон. Он был исключительно одаренным математиком, физиком, президентом Академии наук, теологом и философом, но судьба сделала его еще и политиком, к чему Ньютон не имел никаких способностей и прекрасно это понимал. Двадцать шесть лет он заседал в Палате лордов, но слова попросил лишь единожды, предложив закрыть окно. В этот же день 1934 года родился Зураб Церетели. Это превосходный администратор, большой благотворитель, гениальный президент Академии художеств и отличный менеджер. Судьба распорядилась так, что он еще и немного лепит. Но, в отличие от Ньютона, не умеет отказаться от несвойственного ему занятия. |
