Не дай бог, Генка попадется… Этого свидетеля еще не хватало. А может, догадался об аресте? И притих. Нариман Рауфович никогда не строил иллюзий. Он знал, какие шутки может выкинуть жизнь. Поэтому старался, где можно, подстраховаться, иметь запасной вариант.

Да, он рискует. Но этот риск основан на точном расчете. А пока…

На всякий случай Нариман Рауфович перевел дом на имя дальнего родственника. Собственноручно составил текст завещания, где говорилось, что в случае смерти родственника дом переходил во владение Наримана Рауфовича. Бедный старик так и укатил помирать в провинцию, не поняв, что является владельцем большого дома и что, самое главное, имеет право изменить завещание…

Денег у Наримана Рауфовича было всего полторы тысячи на сберегательной книжке, да и внесены они были давно… А вот заветная коробочка, о которой Нариман Рауфович и вспоминать-то боялся, была спрятана в таком месте, что разыскать ее можно было разве что только через потаенные мысли хозяина. Четырнадцать камешков. Всего – четырнадцать камешков… А прожить на них можно несколько обычных человеческих жизней. Да и то останется…

Он вспомнил слова старого ювелира Соломона Яковлевича: «Все в жизни теряет рано или поздно свою ценность, только не бриллианты. Они, наоборот, чем старше, тем дороже. Поэтому, вкладывая в них эти бумажки, которые мы называем деньгами, мы поступаем очень мудро…»

И Нариман Рауфович в один прекрасный день принес к Соломону Яковлевичу чемоданчик денег, получив взамен коробочку с семнадцатью камешками. Но потом три из семнадцати пришлось уступить по настоятельной просьбе Соломона Яковлевича и их общего знакомого Краснянского, отбывающего за границу… Собственно говоря, Нариман Рауфович не отдал бы их, но его восхитила простота способа, которым намеревались переправить камешки за границу. А что? Может, и ему пригодится. Пусть проверят. Не рисковать же своими бриллиантами…

Очная ставка проходила в кабинете Хамдамова в присутствии двух понятых и секретаря-протоколиста.

– Да, – спокойно ответил Нариман Рауфович. – Это мастер, который арендовал у меня гараж и мастерскую.

– А вы? – вопрос адресовался Генке…

– Это хозяин, у которого я снимал гараж и мастерскую в аренду.

– Подследственный Мирсагатов, на каких условиях были сданы в аренду гараж и мастерская?

– Я уже говорил. Из расчета пятьдесят рублей в месяц…

– Какие пятьдесят рэ?! – вскинулся Генка. – А кто меня научил всему? Кто подсказал, как угонять машины? Как перебивать номера на деталях? Как ловить клиента? Кто?

Нариман Рауфович пожал плечами:

– Чушь какая-то… Я не пойму, что он там болтает?

– Сколько вы отдавали Мирсагатову из своих так называемых «доходов»?

– Ровно половину…

– И сколько это каждый раз выходило? Припомните, пожалуйста.

– Когда как… Когда шестьсот, когда восемьсот, а бывало – и всю тысячу… А ведь мне надо было еще Сереге и Рустику платить…

– И сколько всего денег вы передали за время аренды мастерской?

– Тысяч десять-пятнадцать, а может, и больше, – ответил Генка.

«Вот сволочь!» – ругнулся про себя Нариман Рауфович, а вслух спросил:

– Можно мне задать один вопрос? – И, получив согласие следователя, повернулся к Генке: – Вы передавали мне деньги хоть раз из рук в руки?

– Нет. Я подсовывал их под входную дверь, Как вначале договорились…

– Таким образом, он может сказать, что подсунул под дверь миллион… А я заявляю, что получал только пятьдесят рублей в месяц за аренду.