— То есть на час с четвертью позже, чем в то утро. Теперь я прошу вас представить себя на месте мисс Эллис, ладно?

Несмотря на серьезный вид, Батлер искренне наслаждался происходящим, даже не думая о дрожащей девушке на скамье подсудимых.

— Давайте предположим, — продолжал он, — что вы дремлете в кровати, как мисс Эллис. Внезапно звонок начинает трезвонить громко и долго, причем более чем на час раньше обычного времени. Не были бы вы, мягко выражаясь, немного удивлены?

— Конечно, была бы!

— И расстроены, миссис Гриффитс? В смысле раздосадованы?

— Была бы, сэр.

Батлер склонился вперед:

— Возможно, миссис Гриффитс, вы слышали следующие слова обвиняемой: «В чем теперь дело? Она что, умерла?» И эти слова выражали вполне естественную досаду?

По залу словно пробежала конвульсивная дрожь. Миссис Гриффитс, открыв рот и выпучив глаза, как будто заглядывала в прошлое.

— Да! — ответила она наконец.

— Значит, подумав, вы можете сказать, что слова и поведение обвиняемой были именно таковы?

— Могу и говорю!

— И наконец, миссис Гриффитс, по поводу этой злополучной истории с банкой сурьмы на столике у кровати. — Слегка повернув голову, Батлер бросил сочувственный взгляд на мистера Теодора Лоуднеса. — Вы говорили, что, войдя в спальню покойной, сначала решили, что она умерла от удара?

— Да, сэр. Я ни о чем другом и не думала.

— Вы не подозревали, что миссис Тейлор умерла от яда?

— Нет-нет!

— А банка на столике не вызвала у вас подозрений?

— Нет, сэр. Я едва ее заметила.

— То-то и оно! — просиял адвокат. — Едва заметили! — Он снова стал серьезным. — Следовательно, было бы неправдой сказать, что вы наблюдали за происходящим с банкой?

Свидетельница еще сильнее выпучила глаза:

— Ну, я…

— Позвольте задать вопрос по-иному. Предположение, что вы наблюдали за банкой, сами того не сознавая, противоречило бы нашим показаниям?

Миссис Гриффитс казалась все более растерянной.

— Простите, если я не вполне ясно выражаюсь, — успокоил ее Батлер. — Вы следили за банкой или нет?

— Нет, сэр!

— В котором часу мисс Эллис вошла в комнату покойной?

— Думаю, приблизительно без четверти девять.

— Отлично! А в котором часу прибыла полиция?

— Гораздо позже. Может, через час. Инспектор прибыл после доктора Бирса.

— И все это время вы не следили за банкой. Можете вы поклясться, миссис Гриффитс, что обвиняемая ни разу — повторяю, ни разу! — не прикасалась к банке с сурьмой?

На лице Алисы Гриффитс отразился испуг. Она огляделась вокруг, словно ища помощи, но видела только каменные лица, за исключением благожелательной физиономии Патрика Батлера.

— Можете вы в этом поклясться, миссис Гриффитс?

— Нет, сэр, я в этом не уверена.

— Благодарю вас. Это все.

И он сел.

Мистер Лоуднес, потерявший самообладание и покрасневший, как пион, вскочил для продолжения допроса, но миссис Гриффитс упрямо придерживалась прежних показаний. Ее сменил на свидетельском месте Уильям Гриффитс — кучер, садовник и мастер на все руки, — который подтвердил слова жены о хлопавшей двери и дал дополнительные показания о сурьме из конюшни. Кухарка Эмма Перкинс после еще более долгого и искусного перекрестного допроса Патриком Батлером заколебалась и признала, что Джойс могла брать в руки банку с ядом.