Крылов зло оскалился и повернулся к оперу:

– Когда принимали решение на задержание – ты присутствовал?!

– Так точно, присутствовал!

– Ты напомнил всем, что эта тема – «убойщиков»?

– Нет!

– Почему?!

– Товарищ полковник, мы решили, что ситуация изменилась и…

– Откусывай за себя!!

– Я посчитал, что ситуация изменилась… со мной согласились… Мы вместе посчитали, что сможем взять «воркутят» и «поднять» тройной расстрел.

– На чем «поднять»?!

– Да на ры-ры!– отчаянно рыкнул Воронок.

– Хорошо хоть врать не пытаешься! – засопел зло Крылов и рявкнул в голос: – А вот теперь попробуй не расколи этого пидормота на «Калаши». Мне надо, чтобы он признался за «железо» и объяснил свое пошлое поведение! Даже если это не имеет отношения к расстрелу в лифте! А про «убойщиков» я вам говорил, потому что…

Петр Андреевич замолчал, пробежался по кабинету, остановился. Впился глазами в лицо опера и продолжил:

– …Потому что они догадываются, что мы хотим задерживать и возражают! Считают, что рано! Что мы торопимся! Они же не знают, что мы уже ни хера не хотим, а задерживаем вовсю! Так что, пусть они правыми будут?!

Воронок по-армейски щелкнул каблуками, но