– Верно. Готовы. Даже на те, какие вам в голову еще не пришли.

    – Рад буду их услышать.

    – Не сомневаюсь. Только, Илья Дмитриевич, давайте отложим разговор на завтра.

    – Почему?

    – Все просто. Сегодня процедуру пиковой нагрузки и критического состояния с переходом в ускоренную регенерацию кроме вас прошли еще семь человек. Остальные шестеро пройдут завтра. И завтра у них возникнут те же вопросы. Чтобы несколько раз не говорить об одном и том же, мы наметили на завтрашний вечер беседу со всеми сразу. В конференц-зале главного корпуса. Там вы узнаете все.

    Это «все» прозвучало настолько решительно и в какой-то мере обрекающе, что Титов даже не стал возражать. С самого начала разговора его не покидало ощущение, что за внешней беспечностью, веселостью и невозмутимостью собеседника скрывается что-то еще. Слишком уж спокоен и уверен был главврач. Так спокоен, что старый (теперь уже в переносном смысле слова) контрразведчик учуял неладное.

    Главврач НЕ спокоен. И причина этого неспокойствия отнюдь не в излишнем любопытстве пациента. Что-то произошло, и это «что-то» сильно давит на врача. Но он профессионал, умеет скрывать чувства. Только другого профессионала ему не провести.

    – Наверное, сегодня день и вечер столь насыщены еще и для того, чтобы пациенты не общались между собой? – высказал догадку Титов.

    Главврач не стал спорить.

    – И это тоже. Но мы не можем запретить вам видеть других пациентов. На улице прекрасная погода, солнце, тепло. Людей не удержать в коттеджах. Тем более тех, кто прошел процедуру. Мы просто хотим исключить лишнюю нервозность…

    – Идея верна, но расчет ошибочен. Я первый, к кому вы зашли?

    Главврач помедлил и кивнул.

    – А кто еще хотел поговорить «с начальством»?

    – Петр Семенович Сорокин и Павел Константинович Оноженко.

    Титов их знал. Паша Оноженко его коллега, контрразведчик. А Петр Сорокин бывший заместитель командира дивизии, в годы войны разведчик, командир взвода и роты. Эти должны были проявить инициативу, профессия обязывает.

    – Не надо ни с кем разговаривать. Занимайтесь своими делами. А с ним поговорю я сам. Сейчас. Уверен, у меня лучше получится.

    Сергей Владимирович внимательно посмотрел на генерала. И без улыбки заметил:

    – Начали свою игру?

    – Вы должны были хоть немного изучить мою биографию, – не стал возражать Титов. – Вы знаете, кем я был раньше.

    – Знаю. Контрразведка. Очень серьезная контора.

    – Куда серьезней… Я не начинаю игру. Я просто хочу понять, что происходит. Получить полную картину.

    – Сомневаетесь в моей откровенности?

    – Ничуть. Просто как нормальный контрразведчик, начинаю сбор информации с самых простых и доступных источников. А врать вам не имеет смысла. Это и так понятно.

    Сергей Владимирович с интересом смотрел на генерала.

    – Знаете, Илья Дмитриевич, несколько странное ощущение… Ваша речь – речь умудренного жизнью человека, опытного, знающего. Но ваше лицо! Слышать такие слова от молодого человека несколько…

    – Диссонанс, – согласился генерал. – Несоответствие внешнего облика и сознания.