Самой легко читаемой, популярной является третья часть труда, благодаря тому что тема ее общедоступна и соответствует наиболее распространенным читательским запросам: Спасение, Божественное Видение, Моления Пречистой Девы. На фоне этого занимательного финала тем более сбивчиво и неорганично смотрится начальная треть книги, с ее неуклюжими метаниями от тяжеловесного секса к натуралистическим описаниям страданий и к скабрезностям самого скверного пошиба.

Жаль, потому что из-за этой первой книги во многом портится общий настрой. Нужно действительно очень сильно хотеть дойти до сути, чтобы продираться через эту сумрачную фантастику, дремучую, как непроходимый лес. Добавим, что большинство идей автора уже неоднократно муссировалось в публикациях на темы о потустороннем мире и в элементарнейших трактатах о природе греха. Да что там далеко ходить, возьмите хоть бы «Золотую легенду» Иакова Ворагинского.

Но и это не худшее в данной заявке. Проблематичнее принципиальная установка (навеянная авангардистской модой) на диалект, бытующий в центральном районе Тосканы. Никто не спорит, что немалые выразительные резервы, таящиеся в разговорной речи и в арго, должно и нужно реализовывать. В этом направлении работают все, а не только авангардистские группки. Но при условии разумной осторожности! Иначе повторится печальной памяти история с «сицилийской лирикой», которая кончилась тем, что издатель на велосипеде объезжал уличные киоски, пытаясь пристроить тираж.

Еще одно важное соображение. Стоит раздуть до такой степени книгу на тосканском диалекте, и к нам хлынут на публикацию творения диалектальных авторов из Феррары, Фриули и т. д. Вообще-то не мешает провести маркетинг рынка, возможно, такой подход имеет перспективы. Но все же для подобных точечных проб оптимальны мелкие вещицы модернистского пошиба, а никак не рецензируемый нами литературный динозавр.

Лично я не против рифмы, но не забываю, что большинство публики предпочитало, предпочитает и будет предпочитать нерифмованный верлибр. Так по силам ли нормальному человеку одолеть гору старомодных терцин, да еще на флорентийском диалекте, притом что есть читатели, рожденные, скажем, в Риме или в Милане?

Невредно, думается, было бы разработать проект недорогой региональной серии для широкого читателя. Начать с «Мозельской области» Децима Магна Авзония или с «Песни моденских караульщиков». Изыски наподобие «Капуанской хартии» (sao ko kelle terre и проч. и проч.) предоставим авангардным издательствам (нумерованные экземпляры и проч. и проч.).

Однако оценим все «за» и «против». Описываемые автором события достаточно сложны для восприятия. Само по себе название, как мы понимаем, неоднозначно; вдобавок на первом плане в этом сочинении находятся крестовые походы, что подводит нас к мысли о крестном ходе. Но на какой успех и у какого контингента может уповать глубоко религиозная вещь – рассчитать трудно. Конечно, мы сможем опереться на отделы критики в журналах «Христианское семейство» и «Семья и школа». Но тут возникает новая сложность: уместны ли в книге для семейного чтения нескромные, можно даже сказать, фривольные эпизоды, разбросанные там и сям?

Как бы то ни было, я скорее «за», но при условии, чтобы автор вернулся к тексту и довел его до состояния, приемлемого для всех, вплоть до служителей культа. Я имел собеседование с автором, и он дал мне понять, что не исключает возможности подобной переработки.

Раскрываешь в первый раз – многостраничная натурфилософия с отступлениями на тысячу разных тем. О жестокости борьбы за существование; о воспроизводстве растений, о чередовании видов в животном мире.