— Ну, как прошло? — сквозь накатывающую дрему спросил он зятя.

— Вполне хорошо, а ты что не слушал? — Билл задумчиво смотрел в окно.

— Нет, мне это не интересно. А две недели — это не слишком быстро? — такие сделки были долгим и трудоемким процессом, это Джеймс знал наверняка.

— В самый раз, — голос Билл доносился до Джеймса как сквозь вату. — Тем более что предварительная оценка была проведена уже четыре месяца назад и…

* * *

— Джеймс, вставай, дорогой, — открыв глаза, Джеймс увидел склонившуюся над ним Юфимию. — Скоро прибудет Сириус, ты не забыл?

На всякий случай Джеймс покачал головой, нащупал очки на прикроватной тумбочке, надел их и осторожно осмотрелся. Комната в которой он находился была очень… он долго подбирал подходящее слово и наконец остановился на слове «красная». Красная драпировка на стенах, красный балдахин над кроватью, на которой он лежал, даже ковер был красным.

— Кошмар какой, — пробормотал Джеймс и покосился на суетящуюся женщину.

Юфимия тем временем скептично посмотрела на кресло, красное, а как же иначе, и, повертев в руках палочку, направила ее на этот предмет своего интереса.

Кресло начало увеличиваться в размерах и менять форму. Джеймс почувствовал, как распахнулись его глаза. Одно дело читать про магию, но видеть ее проявления…

Когда кресло превратилось в подобие его кровати, Юфимия повернулась к сыну.

— Ты еще лежишь? Джеймс, ну нельзя же быть таким безответственным!

— Я уже встал, мама, — Джеймс соскочил с кровати и с отвращением осмотрел свою красную пижаму. — А почему я живу словно на пожаре?

— Дорогой, но ты же сам решил, что твоя комната должна полностью соответствовать духу Гриффиндора, — Юфимия недоуменно посмотрела на сына.

— Я, кажется, погорячился, — пробормотал Джеймс. — Ты можешь здесь все исправить? Ну, сделать не таким… красным?

— Хорошо, какой цвет ты предпочитаешь? — улыбнулась Юфимия.

— Что-нибудь более нейтральное: коричневое с зеленым, например, — Джеймс представил, как будет выглядеть комната в консервативных тонах и понял, что ему понравится.

— Зеленым? — Юфимия с тревогой посмотрела на сына. — Ты же всегда был категорически против любого употребления цветов Слизерина в оформлении твоей комнаты.

— Глупости, — Джеймс подошел к столу и поднял лежащую на нем книгу. Из середины выпала фотография рыжеволосой красотки. Фотография была очень странной: девушка на ней словно жила — она запрокидывала голову, смеялась и подмигивала смотревшему на нее парню. — Я же ничего, судя по всему, не имею против зеленых глаз, — тихо проговорил он.

— Если ты уверен, — Юфимия подняла палочку и пробормотала что-то непонятное.

Красный раздражающий цвет сменился на коричневый с зелеными вставками. Ковер приобрел темно-зеленый малахитовый оттенок, балдахины сменили цвет пожарной машины на темно-синий. Это был единственный контрастный оттенок в спокойной умиротворяющей атмосфере, которая стала преобладать в комнате.

Осмотревшись, Джеймс удовлетворенно кивнул.

— Вот так гораздо лучше, — он снял со стула брюки и рубашку и направился в смежную комнату, которая оказалась, как он и предполагал, большой ванной.

— Джеймс, — голос матери за дверью выдернули его из задумчивости. — Когда ты уже прекратишь оставлять вещи на стульях?

— Никогда, — пробормотал Джеймс.