В сознании эхом отразился шепот леса. Зверю внутри нее понравилось, что она наконец считает его своим, но сейчас все его внимание сосредоточилось на Энрике, угрожающем его паре. Пантера выпустила когти, и Саша ощутила, как они кольнули изнутри подушечки ее пальцев.

«Пси приходится подавлять эмоции, чтобы выжить, а вот верам нет необходимости ломать себя. Я бы сказал, это делает их сильнее. — Он выдержал паузу, и Саша застыла на месте. — Так ты скоро?»

«Да, сэр, уже заканчиваю».

Она добавила в ментальный голос едва уловимую нотку страха — пусть Энрике заметит эту эмоцию.

Стены его разума сменили цвет, став синими, словно чистейший океанский лед. Это было до жути красиво.

«Саша, Саша, — прошептал он. — Ты и в самом деле необычная».

Она не ответила, целиком и полностью сосредоточившись лишь на том, чтобы вернуться в свое сознание. Слова Энрике то убеждали ее, что он и есть убийца, то вновь сбивали с толку. Как он может быть маньяком? Как? Мозг этих женщин изнасиловали, вспороли и выпотрошили. А Энрике не способен испытывать никакие, в том числе и негативные, эмоции. Ни ярость. Ни гнев. Ни ненависть.

Так может, он преследует ее лишь потому, что заметил в ней изъян? А настоящего убийцу, запятнавшего ПсиНет насилием и жестокостью, он спугнул? От отчаяния все внутри сжалось. Она не имеет права ошибиться, не может допустить, чтобы волки и леопарды развязали войну. Сейчас они были ее семьей.

«Даже идеальнее, чем веры».

«Кем были те женщины, — спросила она, уже почти добравшись до своего лаза. — Я хотела бы поговорить с ними. Леопарды мне практически ничего не рассказывают».

«Боюсь, они не очень хорошо перенесли эксперименты. Они не пускали Пси в свой мозг. Пришлось действовать силой, чтобы исследовать его на самом глубинном уровне».

От ужаса Саша замерла на полушаге.

«Так вы убили их?»

Лукас заметался в стенах ее разума, желая вцепиться Энрике в горло.

«Подопытные животные часто умирают».

Находись сейчас Саша в своем физическом теле, ее бы стошнило. Было очевидно, что Энрике рассказывает все это ей — своей единственной слушательнице — лишь потому, что считает, будто загнал ее в западню. Он смыкался вокруг нее огромной клешней.

«Вы давите на мой разум».

Она уже сейчас ощущала эту тяжесть, но пока серьезной опасности не было.

«Мое терпение небезгранично. Либо ты встретишься со мной, либо тебя казнят. Уверяю, Совет полностью одобрит мои методы расправы над дефектной Пси».

Лишь благодаря слову «дефектная» Саша нашла силы двигаться дальше. Никакая она не дефектная, а веры не подопытные животные. Они самые красивые, самые страстные, самые живые создания на свете. Но прежде чем действовать, надо убедиться, что она не ошиблась, что она нашла убийцу.

«Почему семьдесят девять?» — тихо спросила она.

«Тысяча девятьсот семьдесят девять, Саша. Тысяча девятьсот семьдесят девятый год. Мой способ отметить эту дату, которую я считаю истинным днем рождения нашей расы. — Он сделал паузу. — Откуда ты об этом знаешь?»

Смыкающиеся стены на мгновение замерли.

Саша воспользовалась этой заминкой, чтобы распахнуть секретную дверцу, проскользнуть внутрь и запереть ее за собой. Секундой позже что-то громыхнуло об нее — Энрике ринулся за Сашей, пытаясь ее перехватить. Новые трещины расползлась по и без того поврежденному щиту.

«Очень умно, Саша, — прошептал он. — Как же долго ты пряталась здесь, совсем рядом?»

Она не ответила, пытаясь наскоро залатать щит, чтобы ей хватило времени укрыться под вторым слоем защиты.