— Через пять лет, — продолжила Тамсин, выдергивая Сашу из омута ее мыслей, — Лахлан, наш альфа, отдал свое место Лукасу. Стражи, не колеблясь, поклялись на крови. Ему было всего двадцать три. В этом возрасте большинство леопардов можно назвать взрослыми лишь с большой натяжкой, но Лукас уже тогда стал сильнее других самцов.

— Он закалился в огне. — Саша задумалась о пережитой им боли, оплакивая мальчика, у которого отобрали детство. Каково это — пережить кровавую смерть родителей?

— Ты понимаешь? — Тамсин заглянула Саше в глаза.

— Да. — Ее сердце истекало слезами, но плакать в открытую Саша еще не научилась.

Целительница по-прежнему сомневалась:

— Они его связали. Заставили смотреть, как пытают отца. Затем принялись за него самого. То, что они с ним сделали… Не проси Лукаса, чтобы он открылся тебе и стал проводником.

Не проси его беспомощно наблюдать за твоей смертью.

— Он сам вызовется. — Саша знала таких, как Лукас — он всегда должен делать все лично.

— Значит, останови его. Вели ему не вмешиваться. — Глаза Тамсин потемнели от боли.

Саша кивнула, но обе они знали, что невозможно заставить Лукаса свернуть с намеченного пути.

* * *

Несмотря на усталость, Саша лежала в постели без сна, как вдруг почувствовала присутствие Лукаса. Секундой позже он толкнул дверь в спальню, явно чувствуя себя в комнате так же вольно, как и своем логове.

Саша понимала, что поощряя его, она лишь укрепляет в нем тиранические замашки, но еще ей было известно, что ее шансы на выживание — захлопнется ловушка или нет — близки к нулю. Либо она погибнет сразу, либо ей придется отбиваться от наемников Совета после того, как ее щиты падут.

Время слишком быстро утекало меж пальцев, и потому Саша не собиралась делать вид, что равнодушна к Лукасу. Ведь на самом деле он олицетворял для нее все то, о чем она только мечтала, но не смела даже надеяться.

Прокравшись в тихом полумраке, он лег на кровать рядом с ней, вытянувшись поверх одеяла, которым укрывалась Саша, одетая лишь в старую футболку — ее дала Тамсин, сопроводив странным комментарием:

— Любой другой запах ему очень не понравится.

Лукас положил руку Саше на талию.

— Хотел бы я оказаться под этими простынями голым.

Саша залилась краской, наслаждаясь, однако, возможностью быть собой. Смерти не избежать. Но она еще успеет насладиться жизнью.

— Это так ты обычно ухаживаешь за потенциальными любовницами? — уколола она, и это показалось таким правильным, словно она любила Лукаса уже целую вечность.

Он прижался носом к ее шее, а рука двинулась вверх, чтобы накрыть Сашину ладонь, лежащую на подушке, и сплестись с ней пальцами.

— Только за женщинами, которые знают мое тело, знают все мои желания и умеют доставить мне удовольствие. Только за тобой.

Сердце в ее груди замерло.

— Ты это о чем?

— Ты уже любила меня в моих снах, котенок. Как насчет реальности?

Он поднял голову, и кошачьи глаза замерцали в темноте.

Зачарованная этим зрелищем, Саша замерла.

— Это всегда так бывает?

— Нет. — Он прикусил ее нижнюю губу, заставляя вздрогнуть от наслаждения. — Просто хочу разглядеть каждый дюйм твоего тела.

Он потянул одеяло вниз, но Саша вцепилась в его край:

— Я совершенно непричастна к твоим снам.

— А знаешь, какой мой самый любимый момент? — прошептал он ей прямо в губы.