|
Какой-то необъяснимый стыд, словно в этом кошмаре только наша вина. Стокгольмский синдром очень быстро берет в плен психику, и ты сама не понимая как, начинаешь винить лишь себя, выгораживать и жалеть обидчика. В большинстве случаев подобное смирение с ситуацией заканчивается либо сильным увечьем жертвы, либо убийством мучителя. Но в любом случае страдаешь ты, потому что не нашла в себе силы побороть страх. Страх… Боже, как же я боялась Маркуса . До дрожи во всем теле. Он выдрессировал меня, как скотину, я шарахалась от одного взмаха его руки. В какой-то момент я даже научилась по шагам определять его настроение, по ритму его дыхания и за это ненавидела себя, за этот страх обезумевшего животного, именно он и не давал мыслить здраво. Хотя разве это возможно в подобной ситуации? Как больной человек может мыслить здраво ? А я больна и признаю это сейчас. Психически больна. Кто-то скажет ,что просто привыкла быть жертвой и поэтому ищу себе оправдание. Бога ради, дорога на хрен всегда без пробок. Но факт остается фактом –я психологически изуродована. И понимание этого пришло именно в тот вечер, после моего первого так называемого публичного унижения. Когда наш повар вышел, что-то щелкнуло внутри. Настолько я устала от этой грязи, от этого положения бесправной куклы. Ну, знаете, как бывает; терпишь-терпишь, а потом бах-и все краны сорвало. Не успела дверь закрыться, я позабыв о страхе, о том, что напротив сидит конченый отморозок, жестокости которого нет предела, что мне дорого обойдется всплеск жалкой гордости и собственного достоинства. Хотя сейчас я бы назвала это просто срывом.
-Доволен скотина? –заорала я, а слезы боли, ненависти, обиды и презрения потекли по щекам. – Или все никак не угомонишься, мудак? -Заткни рот! Открывать будешь, только когда я штаны спущу , поняла? Осмелела что ли? –все это он выдал ровным голосом, в порядке вещей как будто такие разговоры, хотя на тот момент они уже стали нормой и все же…. У меня не было слов, я просто задохнулась , истерика накатывала, как снежная лавина. Я плакала и не могла успокоиться. Мне было уже наплевать, что он видит мои слезы, что я выгляжу жалко, показывая ему свои чувства, захлебываясь ими ,понимая, что он положил на меня большой и толстый. Но я дура, еще сильнее реву от того, что ему не жаль ни капельки. Смотрит так, словно перед ним нудное кино идет. Зажимаю рот рукой, пытаясь прекратить истерику и решаю на эмоциях, что больше сил нет , что прямо сейчас соберу свои вещи и уйду. Разворачиваюсь и направляюсь к выходу, твердя, как мантру : «хватит с меня!» -Куда это ты собралась?- насмешливо поинтересовался он. «Пошел ты, урод!»- огрызаюсь про себя, не хочу даже отвечать ему-противно, тошнит от него. Вихрем врываюсь в спальню, лечу к гардеробной, достаю чемодан и начинаю лихорадочно скидывать туда первую попавшуюся одежду. Перед глазами туман, сердце отбивает чечетку, боль оглушает. Все на автомате, на одном дыхание. Сквозь эту какофонию слышу издевательский смех: -Ммм, какой интересный поворот. Что-то новенькое, ты меня удивляешь. -Хватит, ненавижу тебя, ублюдка, ненавижу, ненавижу, ненави….- кричу истошно, но звонкая пощечина останавливает поток брани, да только на миг. Хохочу сквозь слезы и плюю ему в рожу кровью. –Не больно , с*ка, совсем НЕ БОЛЬНО! Давай, ударь еще, давай , скотина поганая! Я ору, задыхаясь от смеха, икаю от рыданий. Он же медленно вытирает с лица мои слюни, молчит, но бледность выдает его ярость. Только мне уже до лампочки, пусть хоть убивает . Не могу больше. Но нет, нынче вечер едких замечаний. -А что, так понравилось ?-иронично спрашивает он в ответ на мои выкрики. –Хотя можешь не отвечать, я и так знаю, что нравится. Я замолкаю и шепчу лихорадочно : -Ты жалок, отвратителен, мерзок, меня тошнит от тебя. Всей душой тебя презираю, каждую минуту молюсь, чтоб ты сдох, козлина… Его рука хватает меня за горло, сдавливает. |
