– Да, – сказал молодой полицейский, положив трубку. – По Манхэттену прокладывали новые водопроводные трубы. Арматуре, которую они срезали, сто пятьдесят лет. Из-за этого было много пыли. Приходилось даже работать в масках.

Значит, Икс случайно выбрал одну из этих арматур для того, чтобы подвесить фонарик.

Сакс снова закашлялась, сделала еще несколько глотков воды.

– Злюсь на себя из-за того, что забыла об осторожности.

– Сакс, а мы ждали звонка.

– Я пыталась позвонить. Линия была не в порядке. Один из фельдшеров сказал, что возникла какая-то проблема с Интернетом, которая повлияла и на телефонные коммутаторы. Это продолжается уже два дня. Какой-то спор между компаниями проводных кабелей и новых, оптоволоконных. Война из-за сфер влияния. Даже говорят о диверсиях.

Взгляд Райма словно говорил: «Нам-то что?»

Еще немного покашляв, Сакс надела халат и подошла к пакетам с уликами.

– Давай займемся нашими таблицами.

Райм указал подбородком на белые классные доски, стоявшие, словно цапли, на длинных тонких ногах. Ими пользовались для записи улик по тому или иному делу. Заполнена была только одна – по делу о грабеже возле муниципалитета, обернувшемся убийством. Убийством человека, тщательно побрившегося для свидания перед тем, как выйти на улицу, где его ограбили и убили.

Сакс отодвинула эту доску в угол и поставила в центр чистую. Взяла стираемый маркер и спросила:

– Как мы его назовем?

– Сегодня пятое ноября. Давай не изменять нашей традиции. Икс Пять-Одиннадцать.

Сакс кашлянула, кивнула и написала своим четким почерком:

Райм посмотрел на белое пространство.

– Ну что ж, давай его заполнять.

Послышался привычный уже вой ветра и дробный стук падающих льдинок, дверь закрылась, и в гостиную, топая ногами и обходя ковер, вошел Лон Селлитто.

– Погода еще больше портится. Черт! Ну и дела.

Райм не обратил внимания на его прогноз.

– Есть пленки систем безопасности?

Имелись в виду камеры видеонаблюдения на Элизабет-стрит, возле люка, через который преступник проник в туннель. И где, очевидно, наблюдал за Сакс.

– Нет.

Райм недовольно скривился.

– Но там был свидетель.

Снова кислый взгляд Райма.

– Линк, я понимаю твое раздражение. Но это все, что у нас есть. Человек, шедший домой после смены, видел кого-то возле этого люка минут за десять до звонка по номеру девять-один-один.

– Домой после смены, – проворчал Райм. – Значит, голова у него была чугунной от усталости.

– Да, но даже чертовски уставший свидетель, который видит преступника, лучше свежего, который не видит никого.

– Раз не видит, значит, не свидетель, – ответил Райм и, взглянув на стол для улик, спросил: – Люк был открыт?

– Да. Вокруг него были оранжевые конусы и сигнальная лента.

– Я так и думал, – проговорил Райм. – Значит, он поднимает крышку крюком, устанавливает конусы, спускается, убивает жертву и уходит. – Он повернулся к Сакс. – Ты сказала, у подножия лестницы было сыро. Значит, люк все время оставался открытым. Что с конусами и лентой?

– Когда я вышла, – ответила Сакс, – их там не было.

– Он не собирался оставлять их поблизости. Достаточно умен для этого. Лон, что твой свидетель говорит о преступнике?

– Белый мужчина в вязаной шапочке и темном пальто до середины бедер с черным или темным рюкзаком.