- Я уезжаю. Завтра вас нагоню, - сказал Олег.

В войске думали, что князь едет к Всеведу, и одобрили его поступок.

Маленький отряд мчался без отдыха, почти не останавливаясь и меняя лошадей, едва только находившаяся под всадником начинала уставать.

Под вечер они въехали в берёзовую рощу. Олег жадно смотрел вокруг. Здесь почти ничто не изменилось за прошедшие два года. Вон там стояла Взгарда, когда он впервые увидел её.

Олег пришпорил коня.

Он проскакал по деревенской улице, остановился возле избы. Ему показалось, что изба пуста. Сердце защемило, перехватило дыхание. Он спрыгнул на землю и побежал к крыльцу.

В этот миг дверь отворилась, и в ней показалась Взгарда.

Она была так же красива. Пожалуй, даже ещё красивее, чем рисовала ему память её облик. И ещё более горда.

- Здравствуй, Взгарда!

- Здравствуй, князь.

- Не ждала?

- Ждала.

Из-за юбки Взгарды высунул голову младенец, черноглазый, как Взгарда.

- Чей? - спросил Олег.

- Твой.

- Сын?

- Дочка.

- Как назвала?

- - Ольгой.

Из всех изб повылезали люди. Приезд князя с дружиной наделал переполоху. Звон оружия наводил страх на людей.

- Ольгой, значит… А теперь поедешь ко мне?

- Нет, не поеду.

Засмеялся Олег.

- Рассёдлывай коней, - приказал он.

Наутро, уезжая, Олег сказал:

- Не годится жене князя жить так, как ты живёшь.

Будешь получать оброки и подати с пяти деревень.

ДНЕПР

Быстро и легко бежали ладьи по Днепру. Ласково шумел ветер в парусах, шелестела струя попутного течения, ударяла в борта волна. Пробегали, оставляя позади зелёные берега.

По Днепру леса светлее, чем в Новгородском краю: то, глядишь, золотоствольный, словно всегда освещённый солнцем, сосновый бор на высоком песчаном берегу, то пышная дубрава, то степь, разукрашенная цветами, словно драгоценный ковёр, что привозят купцы из далёких восточных царств.

Плыли быстро, останавливаясь станом только на ночь.

Съестной припас уже подобрался, но Олег запретил отходить от реки в деревни, чтобы пополнить его.

Бежали, как волчья стая при охоте на крупную добычу, не трогая по пути беззащитную мелочь, как бы соблазнительно это ни было, и памятуя, что хотя петух мал, но, когда его тащит лисица, кричит на три деревни.

В качале-то похода, когда проходили по землям подвластных князю словен и кривичей, то шли грозными владыками, собирая в счёт будущей дани, что могли собрать. В кривичском Смоленске Олег оставил двух своих воевод с немногочисленною, но сильной дружиной на случай, если вдруг придётся назад бечь, то был бы путь свободен.

Но, миновав земли словен и кривичей, вступили на земли радичичей потомков славного Радима, пришедшего в незапамятные времена с братом своим Вяткой с западной стороны и севшего в лесах по Сожу, на земли дреговичей болотных людей и древлян, о которых известно, что они произошли от одного корня с ильменскими словенами.

На княжеской ладье, под сенью шатра, Олег сидел на покрытой ковром скамье, смотрел на пробегавшие берега и слушал рассказ купца Безмена.

- Киев - большой город, нет во всей словенской земле города больше и богаче его, - привычно бойко говорил купец. - Княжеский дворец высок и великолепен, палаты украшены дивными росписями, в гриднице лавки застланы драгоценной парчой. В Царьграде одежды из такой парчи носят только цари и первые люди царства…

- Ладно, о богатстве киевского князя я наслышан, - перебил купца Олег, - ты расскажи, сильно ли укреплён его город и как укреплён.

- Значит, так, скажу я тебе, - заговорил снова Безмен, - Киев - город большой. На горе - крепость с княжьим двором, под горой, у реки - торг и пригород.