— Слушай, Алёна. Послушай меня внимательно, — я нежно погладил её по щеке, — Я не хочу сестру. Я хочу тебя. Такую, какая ты есть. И очень хорошо, что ты целомудренная девушка. Полностью одобряю. Конечно, я барин, а ты моя собственность. Так что некоторые снобы назвали бы наши отношения патологическими…

— Чаго?

— Того, — передразнил я Алёнку, — Эй, Дрочило, хватит на нас пялиться! Иди, погуляй по саду, пробздись!

Мои пальцы нащупали застёжку на платье девушки и начали её расстегивать, Алёнка часто задышала.

— Барин, ну я не знаю… Как-то… — пробормотала Алёнка, как в полусне.

Платье было расстегнуто уже до половины, но продолжать раздевание я не стал. Вместо этого я вскочил на ноги и выругался, Алёнка перепугано уставилась на меня.

— Неправильно это всё, — заявил я.

Алёнка захлопала глазами и неуверенно кивнула, явно не понимая, о чём идет речь.

— Ты же моя крепостная, так? Рабыня?

Снова кивнула.

— Ну вот. То есть отказать ты мне не можешь? Значит, это косяк с моей стороны, изнасилование.

— Ну так-то да, — не слишком уверенно согласилась Алёнка, глядя на меня, как на поехавшего.

Вы наверное подумаете, что я и правда поехавший.

Ну уж извините.

Проецировать мораль моего родного мира на этот, где до сих пор существует рабство — нелегкая задача, возникают неизбежные моральные коллизии. А от моральных коллизий и окончательно долбануться недолго.

— Ладно, я даю тебе вольную. Ты свободна, — нашёл я решение, как всегда оперативно.

— Чаго? — произнесла свою коронную фразу Алёнка.

Ох, блин. Нужно было приказать Алёнке оставаться в образе моей сестрицы, в нём она соображала на порядок лучше.

— Ты свободна, я тебя освобождаю от ига. Как Ленин рабочих и крестьян. У вас же тут можно дать холопу вольную?

— Так писарь нужен… — неуверенно доложила Алёнка, — Вольную подписать…

— И где нам найти писаря?

— У вас своего нет, барин, — до Алёнки наконец дошло, о чём идет речь, возможность получить свободу девушку определенно заинтересовала, — У вас писарь наёмный, он в Пскове. А как его зовут — не ведаю. Мужичок такой, с козлиной бородкой… А пока бумаги на вольную и водительских прав у меня нет — какая ж я свободная?

Я тяжело вздохнул.

Судя по всему, с бюрократией здесь дела обстояли если и лучше, чем в моём родном мире, то не намного.

— Ладно, Алёнка. Значит пока что даю тебе свободу идти домой, окей? Исчезни уже, вместе со своими роскошными грудями и внушительными бедрами. Домой иди.

— Барин… — неожиданно взмолилась на это Алёнка, — За что гоните? Я же дома! Сирота я! И никого у меня нет, кроме хозяев — вас и батюшки вашего…

— Стоп. А батюшка мой тебя тоже что ли… — возникла у меня жуткая догадка.

— Нет, нет, — замотала головой Алёнка, — Ну что вы, барин? Батюшка ваш с крестьянками никогда. Он и вас за это всегда ругал.

— И правильно делал, — кивнул я Алёнке, — Кстати о батюшке. Я слыхал, с ним приключилась беда…

***

К центральному зданию поместья я прибыл в сопровождении не слишком величественного эскорта из Алёнки и Дрочилы.

А с другой стороны, красивая девушка есть (только нужно её активировать, выписав вольную), огромный детина, готовый любого уработать волшебным кулачищем — тоже есть.