Наш комбат, бродивший по территории, высказался очень нелицеприятно по поводу происшествия, заглянул к нам в роту. На счастье дежурного по роте «фишка», сработала как надо. В роте комбата встретил образцовый порядок, наш ротный, осторожно дыша в сторону, ходил перед строем и поучал заступающий наряд:

— Вы все должны нести службу бодро, ни на что не отвлекаясь! Помните — за рекой Китай!

Комбат ходил сзади и счастливо улыбался — хоть в каком-то подразделении порядок.

Ротный продолжал заливаться соловьём:

— За рекой Китай! А там дальше Гонконг, а у них там ниндзи всякие, рукопашники, и террористы!

Командир нам напомнил о том, как когда-то рота китайских диверсантов шомполами вырезала всю нашу заставу. В училище был аналогичный случай, только другого масштаба. Весёлые четверокурсники нарядили курсанта-бурята в иностранный камуфляж, дали в зубы нож и отправились проверять бдительность первокурсников.

В соседней с нами роте дневальный, увидев «китайского диверсанта» с ножом в зубах, проникающего в окно казармы через туалетное окошко, просто грохнулся в обморок и его долго те же самые «весельчаки» приводили в чувство. В нашей роте дежурный, увидев аналогичное зрелище, молча залепил «диверсанту» в челюсть и в состоянии аффекта привёл в бессознательное чувство ещё троих участников розыгрыша, приняв их за переодетых «ниндзя». Так что наша рота в «противодиверсионной борьбе» была, как говорится, «сильна».

Командир тем времен изливался соловьём, почтённый вниманием товарища комбата:

— И поэтому, товарищи курсанты, вы все должны быть рукопашниками не хуже Брюса Ли!

В строю восхищёно вздохнули, ротный не останавливался на достигнутом:

— Нет, вы должны быть даже лучше! Все мои курсанты должны быть как, э-э-э, как? Ну этот, такой здоровый волосатый, ну как его?

— Как, Чак Норрис? — подсказал комбат.

— Да, как товарищ Норрис, — подтвердил ротный, но не пожелал сдаваться авторитету комбата, — но даже еще лучше! Как его, такой самый-самый здоровый, такой патлатый-патлатый?

— Как Ози Осборн, — подсказали из строя.

— Да-а-а-а-а-а! — обрадовался ротный, — вы все должны быть как Ози Осборн!

Заступающий наряд клятвенно пообещал быть рукопашниками не хуже чем Осборн, кое-кто даже подумал попрактиковаться в откусывании голов летучим мышам.

Комбат, уверенный что здесь его абсолютно не подведут, побрёл восстанавливать электроснабжение. Как только подполковник скрылся, ротный нырнул в канцелярию и оттуда послышался звон стаканов. Вся наша рота по-хамски начала расслабляться. Курсанты, идущие в увольнение, стали переодеваться в гражданку, бегать в умывальник в совершенно обнажённом виде или только с полотенцами на бёдрах. Ротный, посидев немного со взводниками в канцелярии, оставили за себя старшину и убыли в неизвестном направлении. Старшина оставил за себя каптёрщика, то есть меня, и убыл по каким-то неотложным делам. Так как мне оставить за себя было абсолютно некого, я залег в каптерке в районе сушилки, подключил лампочки от аккумулятора и попытался почитать газету и от скуки начал засыпать. На улице стало смеркаться, обстановка в роте наполнилась интимом. Кто-то на табуретках разложил закусочный материал из недавних посылок, раскупорил алкогольные напитки, курсанты второго взвода достали гитару, затренькали и заорали песню из репертуара Андрея Державина:

— Не плачь Алиса-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а, ты стала взросла-а-а-а-а-а-а-ай!

Дневальный, стоявший на тумбочке, стал приплясывать и прихлопывать по барабану.

Владимир Степной и Эдик Ворошилов, попавшие под дурное влияние курсанта Рыжкова, тихонько покурили «хитрой травки» и возомнив себя абсолютными красавцами и мачо, собирались на училищную дискотеку, предварительно кардинально изменив свой имидж.